Дети полнолуния
Шрифт:
– Девочку, которая... похожа на сфинкса. Ведь речь идет о ней? подчеркнуто холодно осведомился Ремблер, хотя его сердце учащенно забилось. Неужели этот человек видел Изабеллу?
– Ах, так вам они и нужны?
– рискуя потерять любовь секретарши, Рафаэль нервно расхохотался, потом схватился за пистолет.
– Вот что, мистер, думайте обо мне что хотите, но я с вами разговаривать не собираюсь. Я только что был на исповеди - и не заставляйте меня снова туда идти. Разбирайтесь сами со своей нечистью - идите в клуб, езжайте на ферму к Дугласу - только
– Благодарю, - Ремблер встал. Происходящее казалось ему настолько далеким, что он не мог даже обидеться. Почти машинально он достал из кармана несколько купюр, положил на стол и вышел, не говоря больше ни слова.
Некоторое время Салаверриа расширенными от ужаса глазами смотрел на деньги, потом прошептал:
– Зажигалку!!!
Все еще не понимая, что произошло с начальником, Беатрис протянула ему зажигалку и потом долго смотрела, как тот делает невообразимую вещь: жжет деньги прямо на столе.
Прежде чем они успели догореть до конца, она уже вызывала по телефону врача из психиатрической клиники...
52
– Он мертв, - врач-эксперт убрал стетоскоп и встал. Тотчас над трупом засуетился полицейский фотограф.
– Черт бы побрал этих быков!
– выругался коп, обнаруживший тело. Никогда их нет вовремя...
– Брось, - поморщился его напарник.
– Один из них погиб сегодня ночью, и весь участок, наверное, пошел на отпевание. Кроме того, насколько я знаю, сегодня кто-то пристрелил Большого Рудольфа - тоже забота... хотя ради него я бы и пальцем не пошевелил: чем меньше в городе такой мрази, тем чище воздух...
Он любил поговорить на моральные темы, но подъехавший автомобиль прервал его дальнейшие разглагольствования.
Бледный и похудевший за два дня Джейкобс выпрыгнул на тротуар.
– Что случилось?
– Труп. Пока не опознан, но ясно одно: в гостинице произошла разборка. Сложно сказать пока, что послужило причиной смерти - пулевое ранение или падение с высоты.
– Так...
– Джейкобс подошел к мертвецу поближе, и ему вдруг показалось, что лежащий лицом вниз человек ему знаком.
– Вы уже закончили?
– Сейчас, последний снимок, - фотограф щелкнул своим аппаратом и отошел.
Стараясь не вымазаться в крови, Джейкобс осторожно приподнял голову погибшего. Перед ним был Джоунс.
Вот и конец вражде... Джейкобс взглянул еще раз на мертвеца. Да, он не ошибся...
Странное чувство охватило его: словно из жизни похитили ее смысл. Вот был этот человек жив, был опасен как знаток человеческой натуры и вообще нечисти. Ну и что с ним стало? Очередной труп...
– Надо же, оба - в один день, - проговорил он вслух.
– И Грюнштайн, и этот...
Он замолчал: из памяти всплыло упоминание о Витторио Реа.
Если окажется, что тот находится сейчас в гостинице, ломать голову над тем, кто убийца, не придется. Да и так все ясно... Хотя и жаль, что так. Жизнь вдруг показалась детективу удивительно пресной. В самом деле за что он так ненавидел этого почти незнакомого ему человека, раз его смерть не принесла никакого удовлетворения? Из-за чего? Из-за мелких неурядиц с бабами да косых взглядов дураков-коллег? Вот уж "серьезная" причина!
Джейкобс вздохнул и отправился в гостиницу. Заниматься этим делом ему больше не хотелось. Ни для славы, ни просто так. Ему просто стало скучно и одиноко.
53
Вначале все было хорошо. Изабелле выделили роскошную комнату, и человек с плоским каменным лицом принес ей ужин прямо в постель. При виде его Изабелла расхохоталась, а затем стала играть сама с собой, воображая, что она находится в шикарном ресторане. Затем "официант" - она никак не могла определить, как на самом деле называется его должность, - удалился. Дон проведал ее еще разок, но был при этом явно не в себе, думал о ее народе, но так сумбурно и невразумительно, что Изабелла ничего не могла распознать, после чего она осталась одна, и надолго. Вначале ей это даже нравилось: она немного вздремнула на непривычно мягкой кровати, потом включила телевизор и некоторое время наслаждалась бездельем и роскошью окружающей обстановки. Затем ей захотелось выйти. И вот тогда оказалось, что дверь заперта.
Удивленная Изабелла подергала ручку, затем ударила в дверь всем телом - но та не поддалась.
"Вот еще новости!" - она села перед дверью и изумленно уставилась на замочную скважину, словно желая проникнуть в нее и открыть изнутри скрытый в дверной толще механизм.
От замка пахло электричеством - вот и все, что ей удалось установить.
– И как я должна это понимать?
– спросила себя Изабелла.
– Я пленница? Или просто гостья? Что нужно от меня этому странному человеку?
Ответа она не знала и не могла себе его даже представить.
Изабелла не любила, а точнее, почти не умела фантазировать - она могла только толковать уже известные ей факты и поэтому растерялась вдвойне. Анализ ничего не давал - слишком мало было исходных данных; в пределах ее досягаемости не было ни одного человека, мысли и чувства которого можно было бы прощупать, так что она оказалась в полном тупике.
И комната, и картины на стенах, и кровать сразу утратили для нее весь интерес. Она сосредоточилась и начала думать.
Кто-то обязательно должен сюда зайти - хотя бы для того, чтобы принести еду. Живущие здесь дневные люди не знают страха и опасны, потому что легко могут убивать, значит, подставляться им не стоит. Ну и какой же из этого можно сделать вывод? Да никакого. Можно, конечно, постараться подчинить себе первого же посетителя - но что из этого получится? Куда она пойдет дальше?
Изабелла нахмурилась. Ее привезли сюда на машине, и она даже приблизительно не представляла, где находится: место было незнакомым, но даже сквозь стены чувствовалось, что она в городе. Значит, сначала вошедший, потом - шофер... А дальше? Дальше-то что, если нет пути назад? Уж не лучше ли остаться здесь, только попросить, чтоб ее не запирали?