Дети Шини
Шрифт:
– Петрову гораздо хуже, чем тебе. Там какую-то гнусную писанину выложили.
Мы дружно полезли в телефоны. Долго искать не пришлось – пост какого-то Makarenko назывался «Дети шинигами».
«В очередной раз интернет-общественность потрясло трагическое событие – самоубийство пятнадцатилетней Кристины Ворожцовой. Перед тем как выпить смертельную дозу снотворного, Кристина выложила в сеть ролик со своим предсмертным посланием.
„Помочь никто не может.
Не секрет, что взаимоотношения между подростками в последнее время стали гораздо более жестокими. Сколько раз на просторах Интернета мы встречали истории и даже документальные видеозаписи, где озверевшие от ненависти дети измываются над теми, кто от них отличается. И, похоже, такое поведение становится отличительной чертой нынешнего поколения.
Компьютеры, телефоны и прочие девайсы полностью поглотили не только их разум, но и отняли способность чувствовать, сопереживать. Эти дети потеряли ощущение настоящей жизни и настоящей смерти, они зависли где-то посередине.
Опасность сегодняшнего дня заключается именно в невозможности родителей контролировать местопребывание души своего ребенка. В какие миры она отправляется при наличии Интернета и обилии разнообразных источников впечатлений?
Новое поколение больше не читает ничего, кроме чатов и соцсетей. Оно не создает, а лишь потребляет. Оно фотографирует только себя и свою еду, его песни и стихи не про цветы, солнце и небо, а про секс, наркотики и уход из этого мира. Оно не смотрит друг другу в глаза, не держится за руки, не сострадает и не любит.
Воспитанные на чужеродной культуре, хаотично перемешавшейся в незрелых головах, эти полу-реальные, полу-виртуальные дети рьяно оправдывают любое зло и презирают добро. Их кумиры – оторванные от реальности монстры, психопаты и извращенцы.
Они больше не хотят становиться великими героями, вместо этого выбирают модных японских проводников смерти – шинигами. Что, по сути, как нельзя точно отражает существующую ситуацию. Ведь для того, чтобы совершить злодеяние, им теперь не обязательно физически контактировать друг с другом, их мир позволяет забирать жизни даже на расстоянии.
В своем последнем обращении юная Кристина Ворожцова очень точно подметила: „Вчера – не вернешь, завтра – не наступит никогда“.
При таком положении дел завтра действительно может не наступить. Но вместо того, чтобы бить в барабаны и признать, что человечество находится перед лицом мировой катастрофы, мы с вами в очередной раз лишь разведем руками и скажем: „Это же дети“».
– Как
– А то, что он пишет, что Кристина умерла, тебя не смущает?
– Ты лучше комментарии почитай, – Настя бледнела на глазах.
«Кристина накажет этих уродов с того света».
«Какая чудесная девушка! Скорбим! А тварям с фотографий – гореть в аду во веки вечные».
«Призвать к ответу родителей, за воспитание таких подонков».
«Это не дети. Это демоны, принимающие обличие невинности. Мир стоит на пороге апокалипсиса».
– Тоня, – Семина уже почти плакала. – Мне страшно.
Она обхватила себя руками и стала раскачиваться из стороны в сторону.
– Забей, – строго сказала я, собрав все свое мужество. – Это просто Интернет. Там они всегда плюются ядом, потому что тупые, слабые и ненавидят весь свет.
– Но они же – взрослые люди и пишут такое.
– Мы так же ничего не знаем про них, как они про нас.
Но она упорно твердила, что дальше будет хуже.
И как в воду глядела. Общественная реакция на ролик росла в геометрической прогрессии. Пожар разгорался.
«Люди, если вы знаете этих ублюдков, объединяемся. Мы должны отомстить за нашу Кристину!»
«Вот оно – подрастающее поколение во всей красе. Полная бездуховность. В голове только наркотики и секс».
«Кто-нибудь знает, где они живут? Можно устроить аварию или пожар. Могу научить, как сделать так, что легко сойдет за несчастный случай».
И еще много чего непечатного, несправедливого и просто обидного.
За два-три дня истерия достигла таких масштабов, что Маркова пробило. При этом он почему-то звонил мне и считал, что высказывать свое недовольство – в порядке вещей.
А в воскресенье вечером снова зашел Якушин. Неожиданно, без предупреждения. Родители были дома. Он вежливо поздоровался, но проходить не стал. Вместо этого вытащил меня на лестничную клетку для разговора.
– Я хоть редко в социальные сети вылезаю, но и до меня докатилось. Это уже чересчур.
– А что мы можем сделать? Семина на одном форуме попыталась заявить, что это неправда, а ее там такой грязью облили, что стало еще хуже, – я села на ступеньки, он опустился рядом.
– Шинигами какие-то, мир перед лицом катастрофы, смерть Кристины, – Якушин недоуменно пожимал плечами.
– Потому что позерка твоя Кристина. – За это время во мне накопилась большущая обида на Ворожцову и особенно на Линор. Теперь я отказывалась считать ее жертвой.
– Оказывается, Ворожцова общалась с нами под черным ником. Долго общалась. Со мной почти два года.
Мне все время приходилось тупо смотреть прямо перед собой: на темное вечернее окно, серый камень лестницы, неровные шашечки половой плитки, потому что поверни я голову, и лицо Якушина оказалось бы слишком близко.
– Ты ей тоже личное рассказывал.