Дети Шини
Шрифт:
– Было у меня два друга - Толик Ильин и Ромка Ильин, близнецы. Петров их знает. Такие веселые, заводные ребята, всегда вокруг себя кучу народу собирали. Мы с ними с первого класса. После школы всегда ко мне ходили, потому что у нас дома всегда есть что пожрать. Они заваливались и всё сметали, но мать никогда не ругалась. Просто готовила ещё больше, зная, что Ильины придут. Толик сильно по химии провисал, так я ему все домашки давал и на контрольных частенько его вариант делал. А когда они заболели скарлатиной, я Ромке свой ноут отдал на две недели, потому что его комп сломался, а Толик своим делиться не хотел. У них вообще между собой всегда конкуренция. По любому поводу, если один что-то сделал, то другой должен сделать ещё круче. Причем, всегда дико спорить начинали,
Я прекрасно знала этих Ильиных - у нас в классе их назвали "Чикаго булс", за рост и наглость, с которой они распихивали всех в школьном коридоре.
– И вот, в десятом классе они познакомились на курсах с одной девчонкой, и у них обоих точно помутнение случилось. Все уши мне про неё прожужжали. Только и ходили, рассказывали, кому из них она больше внимания уделяет. В итоге, решили, что нужно выдвинуться куда-то вместе, в кино или просто погулять, чтобы я оценил на кого из них она больше смотрит, а то они друг с другом совсем в контрах из-за этого были, невозможно общаться. Не стоило мне на это соглашаться, но не мог же я им сказать, что они оба ей нравятся одинаково, ведь по-любому они не смогли бы с ней встречаться одновременно. Но я согласился. И мы пошли в парк гулять. А девчонка эта - Даша, и в самом деле оказалась очень хорошенькой, но только почему-то не смотрела особо ни на Ромку, ни на Толика, а как подхватила меня под руку с самого начала, так и ходила весь вечер. И я, конечно, видел, что Ильины злятся, несколько раз пытался от неё отвязаться, но она всё равно продолжала глазки строить и в итоге оставила мне свой телефон. В общем, как только мы проводили её домой, так они на меня сразу возле подъезда и набросились оба. Реально, точно крышу сорвало. И не просто двинули со злости, а по-серьёзке, с удовольствием били. Пока прохожие не вмешались. Лучшие друзья детства били меня из-за бабы.
– Сильно?
– мой вопрос прозвучал неуместно и глупо.
.
– Да дело не в том, что сильно, - отмахнулся Якушин, трогая пластырь на носу.
– Это было ужасно обидно. Вот, Сёмина, ты говоришь - хреново тебе. А я поэтому из школы и ушел, что не мог их видеть. Они, правда, потом пробовали помириться, но не то, чтобы извинялись, а типа "ладно, если хочешь, тоже можешь попытать счастья, но мы по-прежнему в игре".
– Ну, а она чего, Даша эта?
– слёзы на глазах Сёминой вмиг высохли.
– Не знаю. Я больше её не видел.
Мы с Настей переглянулись.
– Струсил значит?
– без стеснения поинтересовался Герасимов.
– А так по тебе не скажешь.
– Это другое, - сказал Якушин.
– Что же?
– Сёмину распирало от любопытства.
– Это же их девушка.
– И что такого?
– не понял Петров.
– Ладно, - Герасимов метнул в его сторону осуждающий взгляд.
– Никто не герой. Это миф. Парни твои - козлы, но друзья - тоже миф, так что не вижу причин для особой запары.
– Друзья - миф, - согласился Петров.
– Друзья - миф, - подтвердила я.
– Спасибо, - сказал Якушин.
Мы ещё поболтали немного и потихоньку разбрелись по постелям.
Стоило
– Тоня, тебе нравится Саша?
– Я уже засыпаю, - промычала я, чтоб она отвязалась.
– А может, мне показалось. Просто, понимаешь, я никак не могу решить, кто мне больше нравится Саша или Егор.
– Егор? Это кто ещё? А...а. Петров. Слушай, тут у нас всё не слава богу, а у тебя одни парни в голове. Спи уже.
– Ты знаешь, я вот думаю...
Но продолжения я не слушала, с громким тяжелым вздохом, демонстративно накрывшись подушкой. Так что ей пришлось замолчать, а через каких-то десять минут она уже сопела, как сурок.
==========
Глава 21 ==========
Когда я открыла подвал, Амелин с любопытством сунул голову во мрак, перешагнул порог и тут же, громко чертыхнувшись, исчез с моих глаз. Через секунду раздался стон.
– Бли...и...ин.
Я кое-как нашарила на стене включатель, и слабый мерцающий свет озарил подвальное помещение. Прямо под ногами начиналась небольшая лесенка. Оступившийся с неё Амелин сидел в толстовке с Рамштайном на кафельном полу и озирался.
– У тебя всё хорошо?
Я осторожно спустилась к нему, и он сразу же бодро подскочил.
– Всё отлично.
Вдоль отделанных серым камнем стен стояли деревянные стеллажи со спиртным, каждая бутылка в своей ячейке. В углу пузатая бочка, рядом круглый кривоногий столик.
– Вот это да, - восхитился он.
– Настоящий винный погреб. Даже немного жаль, что я не пью.
Я вытащила одну бутылку, повертела в руках и сунула обратно. Действительно, всё было сделано очень красиво, должно быть, Герасимовский дядька разбирался в винах.
В соседней комнате мы нашли пышные кожаные кресла, бильярдный стол, с заплесневевшим покрытием и огромный, встроенный прямо в стену пустой аквариум.
– Что-то приведениями тут и не пахнет, - сказал Амелин, вытаскивая разноцветные бильярдные шарики из шкафчика на стене.
– Очень жаль. Надеялся, увидеть хоть одно.
– То ты веришь в призраков, то не веришь, - я презрительно наблюдала, как неумело он складывает шары в треугольник.
– Ты уж определись. Я тебя не понимаю. То ты болен, то здоров, то вредничаешь, то будто бы помогаешь. То просишь защитить тебя, то сам готов прибить кого-нибудь.
От этих моих слов он радостно просиял и даже отвлекся от своего занятия.
– Я же тебе рассказывал про фей?
– Про фей?
– Когда я только родился, к моей колыбели прилетели три добрые феи и подарили мне красоту, ум и доброту, а потом явилась злая и, сказав, что для одного человека это слишком много, разделила меня надвое.
– Ты вообще хоть иногда можешь нормально разговаривать? По-человечески?
– Наверное, мог бы, если бы знал как.