Дети ворона
Шрифт:
Далеко впереди горела настольная лампа под зеленым колпаком. Сонное похрапывание.
Дальше, стало быть, детские спальни.
По счастью, Ворон любил всё одинаковое. Этот дом ничем не отличался от того, где Шурке пришлось побывать. Казалось, это Тумба храпит там, у стола с лампой.
Шурка запнулся. Ухватился за стену. Замер. Из стены напротив прянули два отростка. Развернулись.
Он затаил дыхание. Уши поводили из стороны в сторону. Повернулись в сторону храпа. Прислушались.
Шурка на цыпочках прокрался мимо спящей надзирательницы. Вблизи храп оглушал.
Он тихонько отворил дверь, шмыгнул в черную щель. Замер. Дал глазам привыкнуть к новой темноте.
Ряды одинаковых кроваток. Одинаковые серые квадратики одеял. Одинаково обритые головы. Ворон хотел, чтобы и сны в этих головах роились одинаковые.
Один из спящих был Бобкой.
Вот тут Шурке стало страшно. А если он не узнает Бобку? Если схватит чужого мальчишку? Или девчонку? Малышня и так-то похожа, а уж без волос и в одинаковых пижамах, да в темноте… А если малыш завопит?
С колотящимся сердцем Шурка осторожно шел между кроватями. Наклонялся к каждому. Заглядывал в спящие лица. Щек его касалось теплое сонное дыхание малышей.
Бобка! Вот он!
Шурку охватило радостное облегчение. Бобка спал так, будто делал какое-то серьезное дело. Даже хмурил невидимые брови.
Шурка осторожно отогнул одеяло. И чуть не вскрикнул. Два круглых глаза распахнулись и уставились на него.
— Ты кто? — спросил Бобка.
— Тссс, — испуганно прошептал Шурка.
Не может быть. Бобка не узнал его!
— Ты кто? — повторил малыш.
У Бобки дрогнула нижняя губа. Шурка хорошо знал, что последует. «Сейчас ударится в рев», — с ужасом подумал он. Прибегут надзирательницы, сторож…
— Никто, — сказал Шурка. — Я тебе снюсь.
Губа перестала дрожать.
— Ты не настоящий?
— Нет.
Бобка пораженно смотрел на него. Он еще ни разу не видел таких чудных снов.
— Вставай. Только тихо, — шепнул Шурка.
— Нельзя, — серьезно ответил Бобка. — Побьют.
— Во сне можно, — успокоил его Шурка. — Во сне можно всё. Некоторые даже летают.
Бобка кивнул. Спустил ноги на пол.
— Идем со мной, — Шурка взял его за руку.
Раньше рука у Бобки была пухлой, как маленькая подушечка. А сейчас Шурка чувствовал в ней все косточки. Как будто держишь воробья. Жалость пронзила Шурку.
— Только тихо, — напомнил он.
— Почему? — удивился Бобка. — Это же мой сон.
Шурка почувствовал знакомое раздражение: вечно этот Бобка донимал всех нелепыми вопросами.
И от мысли, что это Бобка с его глупыми вопросами, Шурке стало
— Это такой сон, где надо идти очень тихо, — объяснил старший брат. — Такая игра, понял?
Это Бобка понял.
Они крались между кроватями. К приоткрытой двери.
— А куда мы идем? — не унимался Бобка.
— Увидишь! Там очень хорошо.
Они выскользнули из спальни. Бобка босыми ногами шлепал по полу.
Прошли мимо храпевшей воспитательницы. Она всхрапнула особенно громко. И замолчала.
Шурка словно окаменел. Он слышал громкий стук, ровные тяжелые удары, и с ужасом ждал. Уши или глаза. Затем тревога — и конец. Тишина звенела. «Это мое сердце стучит!» — вдруг понял Шурка.
Бобка сунул палец в нос. Вид у него был скучающий. Ему надоело стоять на месте. Шурка едва успел зажать ему ладонью рот.
Храп снова зарокотал. Шурка перевел дух. Потащил Бобку за руку.
Конус света, отбрасываемого настольной лампой, остался позади. Они выскочили в коридор. Темным-темно. Даже Луна не светила в окна, тянувшиеся под самым потолком высоко-высоко.
Налево? Или направо? — заметался Шурка. Он не запомнил, откуда пришел!
Бросился наобум, таща за собой брата. Тот едва поспевал своими коротенькими ножками.
В темном коридоре Бобка опять заныл:
— Куда мы идем? Мне холодно! Не хочу больше этот сон.
Шурка остановился. Ему показалось, что впереди блеснули два зеленых огонька.
— М-а-а-ау-у-у! — завыл низкий голос.
Бобка захныкал.
— Ты что, Бобка? Это же просто кот!
Кот неслышными прыжками приблизился к ним.
— Тревога!!! — завопил он.
— Заткнись, ты, гнусное животное, — прикрикнул на него Шурка.
Кот выгнул спину.
— Ма-а-ау! Побег! Тревога!!! — завопил он. — Ма-у! Ма-а-ау! Ма-а-ау-у-у!!! — полетело по гулкому коридору. Эхо отскакивало от стен.
Шурка и Бобка прижались к стене.
Ее вдруг — от пола до потолка — усыпали блестящие глаза. Они моргали, всматриваясь в темноту.
— Страшный сон. Не хочу больше! — заревел Бобка.
Только этого еще не хватало!
Лопухами заколыхались уши.
Где-то далеко по коридору послышался грохот. Захлопали двери.
— Ма-у! Ма-у! Ма-а-ау!!! — сиреной орал кот.
Он не спускал с Шурки и Бобки зеленых глаз. Топорщились усы над оскаленными остренькими клыками.
Послышался тяжелый топот. Потом еще. Много ног.
Из темноты выскочила огромная надзирательница. В темноте ее серый халат казался светлым.
— Вот они! — рявкнула она. — Держи!
Шурка отчаянно бросился на кота. Перехватил его за мягкое, противно податливое тело. Размахнулся.