Дети вселенной. Как оставаться человечным в расколотом мире
Шрифт:
Задача мастера – помочь вам в такие критические моменты. Сократ говорил, что задача мастера – быть повивальной бабкой, и я полностью с ним согласен. Это все равно что помочь ребенку покинуть утробу, в которой тот находился девять месяцев… и находился в невообразимом комфорте. На самом деле, всю свою жизнь ребенок будет искать такие же комфортные условия. Не было ни ответственности, ни беспокойства, ни проблем. Он ни в чем не нуждался, Существование заботилось обо всем. Какие-то неизвестные энергии непрерывно текли от матери к ребенку. Мать делала все необходимое, а ребенок просто нежился внутри утробы. Для людей, находящихся вне утробы, девять
Наблюдали ли вы это? Если в какой-то день происходит много событий, у вас одно ощущение времени; если в другой день ничего не происходит, у вас совершенно другое восприятие времени. Чувство времени зависит от того, что происходит. Время измеряется событиями. Но в утробе ничего не происходит, все спокойно. Ребенок не может почувствовать, что это всего девять месяцев: это бесконечность, это состояние без времени. И плавать в утробе матери в теплой жидкости невообразимо приятно.
Именно поэтому в нас возникает желание блаженства – потому что мы его уже испытывали. Иначе вы не искали бы то, чего вы никогда не испытывали. Должно быть, глубоко в вашем подсознании что-то остается – некое переживание, некая ностальгия, которая заставляет вас искать блаженство.
Все поиски Бога – это, в сущности, поиски материнской утробы. И медитирующий человек действительно входит в утробу Бога.
В индуистском храме внутренняя его часть называется гарбха – «утроба». Когда вы входите в индуистский храм, в самую глубинную его часть, где находится статуя бога, вы попадаете в гарбху – «утробу». Это очень значимо, наполнено огромным смыслом. Снова войти во вселенную в глубоком расслаблении – значит обрести покой, блаженство, беспроблемное существование. Это прорыв.
Если вы придете к психоаналитику, он попытается вернуть вас к вашей прежней личности. В этом вся задача психологии на Западе: помочь людям снова прийти в соответствие, потому что они немного вышли из соответствия со своим прошлым. И конечно, как только вы выходите из соответствия с собственным умом, вы выходите из соответствия с обществом, потому что ваш ум – это часть коллективного ума общества. Вы больше не находитесь в соответствии со своей религией, вы больше не находитесь в соответствии со своей политической идеологией. Вы просто обнаруживаете, что – в некотором смысле – вы вырваны с корнем. И вас охватывает сильнейший страх: вы перестали быть частью коллективного ума, вы одни, а вы жаждете быть частью толпы, чтобы почувствовать немного тепла, немного уюта и снова оказаться на знакомой почве.
Именно это делает психология на Западе. Вся ее работа направлена против религии.
Религия старается дать вам новую индивидуальность, новое рождение, а психология снова возвращает вас к вашей старой личности. Она вынуждает вас так или иначе влезть в ту кожу, которая, как кожа змеи, оставлена позади. В действительности сделать это невозможно, потому что эта кожа никогда не сможет снова стать вашей. Вы можете жить с ней, но она будет просто висеть на вас; она будет бременем, она больше не будет частью вас.
Отец говорит своему сыну, маленькому мальчику:
– В мире нет ничего невозможного. Так сказал Наполеон: в мире нет ничего невозможного.
Сын отвечает:
– Подожди, я сейчас тебе кое-что
Он бежит в ванную, приносит тюбик зубной пасты и надавливает на него. Зубная паста выходит наружу, и он говорит отцу:
– А теперь засунь ее обратно! Если ты сможешь это сделать, я поверю, что Наполеон прав.
Засунуть зубную пасту обратно в тюбик почти невозможно, но это может оказаться возможным. Потребуется лишь небольшое техническое приспособление, чтобы всосать ее обратно. Но человека нельзя засунуть обратно в прежнюю кожу. Самое большее, он может продолжать носить эту кожу как одежду, но одежда – это не кожа.
Функция мастера в том, чтобы помочь вам познакомиться с той новой территорией, на которую вы уже впрыгнули, и забыть все о прежней.
Именно в этом твоя проблема. Ты можешь создать много проблем – все они просто отговорки – но реальная проблема в том, что ты проходишь через прекрасный процесс огромной ценности. Это процесс второго рождения. И у тебя есть неясное чувство, что «проблемы продолжаю создавать я сам и мой собственный ум». Ты начал чувствовать, или, как ты сам сказал: «…Кажется, что думание лишь прибавляет проблем». Тогда зачем продолжать думать? В этом вся цель пребывания здесь!
Молодой Мадзилли не очень ладил со своей женой. Однажды он устроил большую вечеринку и пригласил всех своих друзей. Сначала все сидели вместе и просто вели светские разговоры. Но по ходу вечера люди начали разбиваться на пары и находить уютные уголки. Вскоре все погрузилось в полумрак, и отовсюду начали раздаваться стоны любви и страсти. Мадзилли стал разыскать свою жену, но ему это никак не удавалось.
Заглянув во все комнаты, он входит в кухню и обнаруживает ее там, сидящей на раковине и страстно обвивающей ногами Винче, одного из его друзей.
– Мы с твоей женой любим друг друга, – запинаясь, говорит Винче, – и хотим пожениться. Можешь простить меня за то, что я ее увел?
– Эй, – улыбается муж, – для того и была устроена эта вечеринка!
Второй вопрос:
Ошо,
Можно ли действительно учиться на каждой жизненной ситуации, как сказано в Дезидератах?
Конечно. Иногда это может выглядеть так: «Что в этой ситуации такого, чему можно было бы научиться?» Это показывает лишь то, что ваша осознанность недостаточно глубока; в противном случае, не было бы ни одной ситуации, не содержащей урока, ни единой. Каждая ситуация полна значения, но вам придется его обнаружить… возможно, оно лежит не прямо на поверхности. Вы должны быть более бдительными, вы должны всмотреться во все аспекты ситуации.
Дезидераты абсолютно правы – это мой собственный опыт. Я учился на каждой возможной ситуации.
Когда умирал один великий суфийский мастер, Джунаид, его спросили… старший ученик приблизился к нему и спросил:
– Мастер, возлюбленный мастер, ты покидаешь нас. В наших умах всегда был один вопрос, но мы никак не могли набраться храбрости, чтобы задать его тебе. И теперь, когда ты уходишь, возможности спросить больше не будет, и поэтому все ученики заставили меня прийти к тебе и спросить: «Кто был твоим мастером?» Твоих учеников это всегда очень интересовало, ведь мы никогда не слышали, чтобы ты говорил о своем мастере.