Дети
Шрифт:
По некоторым подсчетам, дети в других культурах к семи годам по сути уже обеспечивают себя за счет средств, которые они приносят в семью, заработанных на оказываемых ими услугах и производимых ими товарах [22] . К тому же в этих культурах дети, вырастая, также берут на себя заботу о престарелых, и общество в целом настроено к детям очень дружелюбно.
На протяжении всей истории человечества (и в доисторические времена, надо полагать, тоже) дети вносили свой вклад в жизнь семьи, подобно тому как они делают это сегодня в большинстве стран мира [23] . Скажу больше: возможно, детский труд даже способствовал выживанию нашего вида.
22
White 1975.
23
Ari`es 1962; Humphries, Mack et al. 1988; Postman 1982.
Большинство
24
Lovejoy 1981.
25
Zeller 1994.
Иными словами, может статься, что дети биологически запрограммированы работать или помогать по дому. Возможно, это объясняет, почему моя полуторагодовалая дочь обожала складывать постиранное белье, подметать игрушечной шваброй и собирать и нести в мусор обрывки бумаги. Даже в столь раннем возрасте она по своей природе была нацелена и рада помогать. Мне ее помощь, конечно, была не обязательна. В нашем доме были и стиральная, и посудомоечная машина, и многие другие приборы, и взрослые могли спокойно управляться со всем сами. Но я поощряю ее стремление помочь, потому что мне кажется, что это идет ей на пользу. Во-первых, она научится готовить, убирать и учиться у взрослых – всё весьма полезные навыки. И – что, быть может, ценнее – она станет действительным членом нашего семейного коллектива: не просто помощником, но сотрудником. И эти простые домашние хлопоты, если заниматься ими вместе, делают нас семьей, члены которой не только вместе играют, но и вместе трудятся. Ни одно из этих занятий не является ни для нее, ни для нас особенно трудным, так что для дочки домашние хлопоты стали возможностью научиться чему-то новому, а нам – пообщаться всей семьей.
Я начала эту главу с разговора о том, как ходила в детский сад, потому что в моей культуре раннее детство чаще всего проходит именно в садике. У нас на Западе считается, что детей трех-четырех лет нужно сдавать в то или иное дошкольное учреждение, чтобы там, общаясь со сверстниками и воспитателями, они могли бы развить свои умственные способности и обрести полезные навыки. В индустриализованных странах для ребенка «нормально» находиться в яслях или детском саду. Для связанных тесными узами сообществ, где дети помогают ухаживать за младшими, кажется довольно странным изолировать их под присмотром посторонних, заставлять делать и учиться непонятным вещам, отделять их от остального общества. Школа как феномен в масштабе человеческой истории – лишь недавнее изобретение. Детский сад американского образца как этап подготовки к школе, с «классами», «учениками» и «учителями», с точки зрения истории культуры, вообще непонятно откуда взялся и кроме как в горстке стран почти нигде не встречается [26] . И, несмотря на это, большинство американцев среднего класса уверены, что «нормальным», «правильным» и «лучшим» способом обучения и социализации для трехлетнего ребенка является посещение такой вот мини-школы. Изучение других культур показывает, что существуют и иные способы вырастить из ребенка ответственного члена общества.
26
Postman 1982.
Но безотносительно того, как учатся и как растут дети, им все равно требуется детство, чтобы успеть вырасти и стать социально адаптированными взрослыми. Детство – характерная черта нашего вида, оно заложено в нашей природе. Почему так? Когда и как оно стало частью нашего жизненного пути? Для какой цели? Именно этими вопросами в наше время все чаще задаются антропологи.
Глава вторая
Эволюция
В конце 1980-х я год с лишним проработала в зоопарке на юго-западе Франции, изучая группу обезьян-маготов. Я и раньше изучала группы обезьян, но эти макаки не сидели в клетке, а бродили по просторной территории в несколько акров, и я бродила вместе с ними. Целью моего исследования было наблюдать за взрослыми самками маготов и подмечать их брачное поведение. И вот я целыми днями бродила в компании обезьян. К концу года я знала их, как членов своей семьи. И я была свидетелем, а иногда и участником бесчисленных ситуаций и конфликтов, возникавших между ними, совсем как в любой группе живущих бок о бок людей: споров, ссор, примирений и совместных дел. Все это было ужасно увлекательно.
Мне нельзя было трогать животных, но время от времени они трогали меня – иногда в знак приязни, иногда как предостережение, если я подходила слишком близко. Чаще всего контактировать приходилось с молодыми макаками, которых мы называли «подростками». Как и наши подростки, они были полны энергии и готовы развлекаться дни напролет. В тот год в стае было 23 таких молодых обезьяны; все они родились позапрошлой осенью и теперь развлекались сообща. Два года – золотое время для макак: они уже не кормятся грудью, но по-прежнему привязаны к своим матерям и еще не готовы вступить во взрослую жизнь. Годом позже трехлетние самки вступят в свой первый период спаривания, а самцы станут учиться статусным играм взрослых особей. Но те несколько предшествующих месяцев они были вольны искать неприятностей на свою голову. И часто искали их у меня.
Веселее всего им было во время дождя. Я тогда надевала зеленый пластиковый дождевик и, к примеру, сидя под деревом с секундомером в одной руке, а второй, засунутой в полиэтиленовый пакет, пытаясь по минутам записывать свои наблюдения, сосредоточенно следила за взрослой самкой, как вдруг – шмяк! – мне на спину с размаху кто-то падает. Это один из «подростков» бог знает откуда спрыгнул на меня и теперь отчаянно цепляется всеми руками и ногами, сползая по скользкому дождевику наземь. Скоро это стало у них таким развлечением: они один за другим бросались мне на плечи и затем сползали по спине, бокам или переду плаща и неизбежно плюхались на землю. Иногда я пыталась их стряхнуть, чтобы сохранить между мной и ими дистанцию наблюдателя, но их это не останавливало: шмяк! плюх! шмяк! плюх!
Помню, как летом я лежала и отдыхала, никого не трогая, и тут на меня запрыгивает один из «подростков» и, с любопытством поразглядывав свое отражение в моих солнцезащитных очках, вдруг вцепляется мне в нос своими скользкими пальчиками и от души щипает его. Умей обезьяны смеяться, уверена, он бы заливался со смеху.
Но хотя я хорошо запомнила этих «подростков» и много с ними пообщалась, объектом моего исследования были не они, и свои наблюдения за их поведением, которые делала машинально, я не старалась записывать. Сотрудники зоопарка тогда еще не пометили молодняк специальными цветными метками, чтобы тех можно было отличать одного от другого, так что я не рассматривала их как индивидуумов. Для меня все они были на одно лицо. Более того, часто они и вели себя как безликая обезьянья орда, носящаяся туда-сюда и сеющая разрушения. Работники зоопарка в разговорах обыкновенно жаловались друг другу, как «эти чертовы дети» опять украли у них ручку или что «ужасные двухлетки» снова дергали их за волосы. Как и большинство взрослых, мы и не думали воспринимать их всерьез.
И напрасно, потому что наши представления о месте молодняка в социальной структуре обезьяньей стаи были совершенно ошибочными. Хотя ученые еще только начинают изучать этот этап их жизненного цикла, они уже приходят к выводу, что неполовозрелые особи приматов взрослеют быстрее, чем люди [27] . По сравнению с человеческими детьми в той же фазе роста и развития, молодые обезьяны, отлученные от груди (а происходит это у разных видов в разное время), крайне самостоятельны. Они по-прежнему живут со своими матерями, бегут к ним в поисках защиты, спят рядом с ними, но в течение дня молодняк более-менее предоставлен сам себе. К примеру, они не зависят от матерей в плане пропитания. Еще более неожиданно то, насколько быстро приматы из еще довольно привязанных к матерям отъемышей превращаются в почти взрослых особей, готовых к спариванию. У самок макак между отлучением от груди и зрелостью проходит всего год или два. Иными словами, приматы из грудных детенышей вырастают сначала в независимых «подростков», затем во взрослых особей – но детьми не бывают никогда.
27
Pereira and Fairbanks 1993.
Детство бывает только у людей. Помимо социальных условностей, у людей есть и объективные биологические признаки детского возраста. У других животных, даже у приматов, их нет. Однако для людей это настолько важный жизненный этап, что он почти наверняка явился результатом естественного отбора.
Так откуда же возникло детство? И зачем оно нужно с точки зрения эволюции?
Зачем нужно детство?
Дети – маленькие создания, которые еще не могут полностью выражать свои мысли и эмоции. Кажется, что им ежесекундно требуются забота и внимание. С детьми мы часто забываем, что они – всего лишь менее взрослые копии нас самих и что каждый из нас сам проходил через эту фазу развития и роста. И все-таки у людей бывает детство. У других живых существ бывают грудные детеныши, бывает потомство, но не бывает детей. Как это может быть?