Детоубийцы
Шрифт:
– Не повезло, – глухо произнес Кулафье.
– Ты еще и невезучий в придачу.
Обрядившись в халат, Тананзе взмахнул рукой, после чего мальчишки наперегонки бросились вон, галдя, как испуганные воробьи.
– Ты уверен, что Салем не восстанет из мертвых в самый неподходящий момент? – осведомился он.
– Полностью уверен, мой генерал. Его тело нашли на дне бассейна.
– Тогда его смерть валите на русских. Я позвоню Шамбу, пусть подключает к поискам русских всю полицию, пусть установят посты на всех дорогах. – Тананзе остановился прямо напротив Кулафье, обдавая его запахами недопереваренной
– Его собирались допрашивать, когда напал крокодил, – пояснил Кулафье. – Не думаю, что он был способен говорить, оставшись без рук.
– Твое счастье, майор. Ты все-таки везучий. – Тананзе прошелся по ванной комнате, сунув руки в карманы халата. – Знаешь почему? Потому что я до сих пор терплю твои провалы.
– Прошу прошения, мой генерал. Провалов не так уж много. Вспомните, как много свидетелей пришлось убрать, и все прошло гладко. Вспомните также русского посла, который теперь работает на нас.
– Если Белофф поймет, что посол предатель, он постарается от него избавиться.
– Там караулят мои люди, – сказал Кулафье.
– Хоть что-то придумал самостоятельно, – пробурчал Тананзе. – Ступай. И возвращайся с головой русского.
Не произнеся ни слова, майор Кулафье четко повернулся кругом и покинул помещение.
В индийском квартале было так много заборов и колючей проволоки, что Белов давно бы заблудился, если бы не электронный навигатор, который он на всякий случай забрал из «Субару». Навигатор пригодился. Правда, не помешали бы специальные доспехи, чтобы преодолевать препятствия в виде стальных колючек и осколков бутылок, венчавших ограды.
Ночную вылазку Белов совершал один, оставив Приходько и Джезлу спать в дешевой гостинице у подножья холма. От приметного красного «Чероки» пришлось избавиться за полцены, что здорово подпортило настроение запорожцу.
– Они мне за это дорого заплатят, – ворчал он.
Белов его не утешал. У него самого настроение было паршивей некуда.
Он потерпел поражение и винил в этом Петракова. Не было никаких сомнений в том, что этот подлый тип с кукольным ротиком сливал информацию Кулафье или его боссу. В принципе это уже ничего не меняло, однако Белов не мог уехать из Африки, не поквитавшись. Россия только спасибо скажет. Впрочем, разобраться с послом Белов намеревался тайно, не ставя в известность руководство. В любую минуту его могли отозвать обратно, так что ждать согласований и утверждений было некогда.
Сунувшись к посольству, к которому примыкало жилое здание для сотрудников, Белов едва не напоролся на полицейскую машину, патрулирующую квартал. У ворот стоял часовой с карабином. Все эти меры безопасности лишь подтверждали очевидное. Негласные хозяева Петракова опасались за его жизнь. Правильно делали. Но неправильно действовали. Кого они хотели остановить патрулями и часовыми? Офицера Антитеррористического Центра?
Город спал. Было темно, царила тишина. Индусы не держали собак, считая их нечистыми животными, что облегчало задачу Белова. Никто на него не лаял, не кидался, тревогу не поднимал.
Спрыгнув на землю во дворе посольства, он подумал, что, поскольку эта территория считается российской, то можно поздравить себя с возвращением
Петраков промучился от бессонницы до самого рассвета и лишь потом забылся на час-полтора. Невыспавшийся, с покрасневшими глазами и помятым лицом, он долго стоял у зеркала, пытаясь привести себя в порядок. Ни тщательное умывание, ни бритье, ни расческа не помогли. Петраков решил, что во всем виновата жена, которая снова завела шарманку на тему «прости-меня-я-не-хотела».
Сука! Лживая, похотливая тварь!
Высказавшись подобным образом, Петраков проглотил кукурузные хлопья с кокосовым молоком, выпил большую чашку кофе и отправился в офис, чтобы не видеть свою благоверную.
Но этим утром он подумал, что, возможно, лучше было бы остаться дома и даже помириться с женой. Не стоило торопиться в кабинет, ох, не стоило. Ничего хорошего Петракова здесь не ожидало.
– Вы? Как?..
Вот и все, что сумел выдавить из себя посол.
Олег Белов, одетый в не слишком свежую белую рубаху и поистрепавшийся костюм, непринужденно сидел на его столе.
– Вы хотели спросить, как я сюда попал? – вежливо осведомился он.
Петраков кивнул.
– В соседней комнате было приоткрыто окно, – пояснил Белов. – Боюсь, я его испортил, когда забирался внутрь, но это ведь дело поправимое, так?
– Так. Но…
– Но почему я забрался через окно, да? Этот вопрос не дает вам покоя?
– Да, – с облегчением выдохнул Петраков.
Будучи послом, он умел приспосабливаться практически к любой обстановке, но в обществе Белова чувствовал себя скованно и неуверенно. Возможно, виной тому были глаза, изучавшие его, – холодные и голубые, как льдинки под весенним небом. Возможно, Петракова напрягала улыбка, вернее, полуулыбка Белова, затрагивающая только одну половину лица и не придающая ему веселое выражение. Или слишком короткая стрижка, придававшая облику Белова нечто воинственное, а может, даже уголовное. Или просто ощущение угрозы, исходящей от него.
– Я воспользовался окном, – сказал Белов, – потому что посольство находится под усиленной охраной местной полиции. Это Шамбу распорядился, верно? По вашей просьбе?
– Нет! – Петраков замотал головой так энергично, что услышал хруст собственных шейных позвонков. – Я ни о чем его не просил.
– Тогда это была инициатива майора?
– Ма… Какого майора?
– Кулафье, – произнес Белов все с той же пугающей полуулыбкой.
– Не знаю такого, – выпалил Петраков и тут же пожалел об этом.
– Не знаете? Того майора, который проверял у меня документы в день приезда?
– Ах да! – За наигранным восклицанием последовал не менее наигранный хлопок ладонью по лбу. – Совсем вылетело из головы!
– А потом, – продолжал Белов, – мы с вами навещали шефа местной полиции. Как раз по поводу Кулафье. Тоже вылетело из головы?
Петраков понял, что попался. Он с головой выдал себя неестественным поведением. И теперь посланник Москвы, с ловкостью кошки забравшийся в окно второго этажа, не поверит ни единому его слову. Уже не верит. И заявился сюда как раз по этой причине.