Детский Мир
Шрифт:
Он побежал к ближайшей луже, зачерпнул щедро в ладошки.
— Мальчик, что ты делаешь? Выходной костюм! И пальчики беречь надо! — из разбитого оконного проема, откуда улетел шарик, кричит бабушка.
На блок-посту тишина, никаких пробок, досмотров, — в городе иностранные гости, так что приказ: чин чином, вот и поборов нет; трезвые, злые.
— Эй, мальчуган, здоров, — кричит сержант, — ты что это вырядился как жених, аль Роза иль бабка замуж выходят?
На это Мальчик ничего не ответил,
— Мне капитан Голочев нужен.
— Не Голочев, а Головачев, уже не маленький, пора знать.
— Так они командиру кликуху дали — Голова, — подошел еще один военный.
— Да, башка, — процедил сержант, смачно сплюнул.
— Позовите, пожалуйста, командила, — чуть ли не по стойке смирно вытянулся Мальчик.
— Свет отключили, сразу прибежал. Что ж ты для этих козлов на скрипке играешь, а здесь и свет и хлеб берешь?
— На концерте гости были.
— Я не о концерте, а об этих бородатых козлах говорю.
— Так у вас тоже борода.
— Ха-ха-ха, — захохотали военные.
— Вот паршивец, твою мать, — страшно выругался сержант.
— У моей мамы папа есть, — насупился Мальчик, исподлобья глядит. — А папа мой тоже милиционел, и у него тоже автомат есть.
— Вот волчонок, уже зубастый. А ну вали отсюда, пока я добрый.
— Я тут живу, папу-маму жду, валить мне больше некуда, — совсем напрягся Мальчик, пару шажков сделал спиной, а потом, боязливо оглядываясь, бочком стал отступать.
— Отставить! Мальчик, здравствуй, ты куда? — из железобетонного помещения появился капитан Головачев — высокий, выбритый, в отличие от подчиненных, подтянутый.
Как родного, он обнял Мальчика, нагнувшись, поцеловал.
— Повзрослел, — гладил он его курчашки. — Что ж ты так долго не объявлялся?
— Концелты, каждый день лепетилуем, — бодрее стал голос Мальчика.
— Наслышан, наслышан о твоих успехах.
— Да, мне сегодня вот такой телевизол подалили, — и он во всю ширь развел ручонки. — А света нет, вы ублали.
— Здесь сегодня зачистка была. Настоящий бой.
— Этих козлов прямо в подвале гранатами закидали, — вмешался сержант. — Наверняка всех уложили, мать их.
Командир лишь искоса глянул на сержанта, тот умолк.
— А провода лично комендант города перерезал; сказал, логово боевиков освещаем, — оправдывался капитан.
— Нечего было козлам на скрипке играть, — вновь выступил сержант, закуривая сигарету.
— Я для козлов не играю, — полушепотом, да твердо ответил Мальчик.
— Во дает, вот чему эта бабка его учит! — взмахивая руками придвинулся сержант, увидев взгляд командира, чуть отошел.
— Бабушка Учитал учит меня только добру. А играю я для всех людей, хороших людей.
— Вот и сыграй для нас, — говорливей всех
Мальчик пристально, в упор вгляделся в командира, не дождавшись какой-либо нужной реакции, побежал, на ходу крича:
— Я сейчас со скрипкой вернусь.
Во дворе он остановился. Солнце совсем склонилось, стало прохладней. Тени от близлежащих руин так зловеще удлинились, что прикрыли молодую травинку — ее совсем не видно. Он присел, легонько тронул побег.
— Я и для тебя сыграю.
— Мальчик! Ну что так долго? — голос бабушки из окна.
Вскоре он вновь прибежал на блок-пост, капитана не видно.
— Бабушка инструмент не дает — семейная реликвия. Сама идти не может: больная, устала, — задыхаясь, торопливо отчитывался Мальчик. — А вот, скоро стемнеет, будет тишина, я вам с балкона сколько хотите сыграю.
— На войне как на войне, — вновь первым слово взял сержант, — не дает скрипку, старая карга, — не даем свет — баста!
— А телевизол?! — совсем дрогнул голос Мальчика. — А чай и плитку?. Лоза на пиложки тесто замесила.
— Вот и прекрасно! Ты на скрипке играй, бабка пусть тебя учит, пока не околеет — пора, а Роза пусть тесто месит, вкуснее будет. А свет, зачем вам свет? Свет только там, где мы. А вам никогда более света не видать.
— Неплавда! Неплавда! — как и тело, задрожал голос Мальчика, аж привычный басок пропал. — Я сегодня залаботал конвелт денгег. Я-я, — уже заикаясь, пустив слезы, я буду учиться иглать, еще лучше иглать, получу целый мешок денег, у нас будет свет, и мы с бабушкой и Лозой постлоим здесь новый, светлый «Детский мил», самый лучший в миле!
— Ой, небось бабка вновь сказки болтает.
— Бабушка Учитал, и не болтает, а говолит, что у нас будет «Детский мил», лучше, чем даже в Волгогладе.
— Это там, где ты в колонии сидел?
— Я не сидел — иногда в углу стоял.
— Вот там бы, со своей бабкой, и оставался бы.
— Лучше бы вы там оставались.
— Ах ты, звереныш! — сержант хотел было схватить мальчишку за ухо, тот увернулся, стал убегать. — Стоять! Кому говорю, стоять! — одиночный выстрел автомата в воздух; Мальчик с испугу упал.
— Отставить! — услышал Мальчик громовой голос капитана, и непривычный из его уст мат.
— Мальчик! Мальчик! — изо всех сил бежала Роза, у арки, облокотившись о стенку одной рукой, другой сжимая грудь, вглядывалась бабушка.
Роза, бегло оглядев Мальчика, бросилась в сторону сержанта и, не доходя пару шагов, сотрясая кулаками:
— Что ты от ребенка хочешь? Почему ты стреляешь? С такими, как сам, воюй!
— С кем надо воюю. Вот сегодня Багу замочили, будешь много болтать, и тебя.