Дева дождя
Шрифт:
Результата эксперимента не пришлось ждать слишком долго. Не тратя более времени на светскую беседу, волгр скрутил узника и запихнул в железную будку своей живодёрки. Жаль, не пожелал просветить насчёт своего пролетарского происхождения, думал Алексей, трясясь на голом железном полу так, что лязгали зубы. И вообще, мало, ох, мало пока добыто информации…
Машина замедлила ход, потом и вовсе остановилась. Приехали?
Однако адская живодёрка вновь двинулась в путь, на сей раз медленно… ага, снова встала… значит, то были ворота…
– Вылезай, – дверь ящика распахнулась. Помедлив, Горчаков полез наружу.
Здание, во дворе которого он очутился, до такой степени напоминало тюремный острог, что, по всей видимости, им и являлось. Угрюмое крестообразное здание было окружено высоким забором, ярко освещённым вездесущими белыми трубками. В самом здании не горело ни одно окно.
– Привёз? – золотой истукан сиял в свете ламп, являя собой символ успеха и благополучия в этом дьявольском мире.
– Так точно, господин Золотой Голем! Смутьян, осмелюсь доложить.
– Это можно. У нас уже можно. Правда, недолго.
Золотой голем взял узника за подбородок.
– Спешишь попасть в Шим-Биг?
– Так точно, господин болван, – усмехнулся Алексей. – Надоели ваши рожи.
– Ничего. Будет что вспомнить. Там только и останется вспоминать. Увести!
Железный голем накинул на шею узника ошейник, с лязгом замкнул и потащил на цепи, тяжко топая. Непорядок, подумал Алексей. Когда же сам господин золотой истукан изволят сопровождать? Задержка в карьере выходит, однако…
…
Ей снился страшный сон.
… Небо светилось пепельным светом – ровно настолько, чтобы можно было отличить то небо от земли, чёрной, как сажа. Непроглядную тьму разгонял лишь мертвенный синеватый свет белых трубок, похожих на лампы дневного света. Эти огни своей россыпью очерчивали контуры довольно большого города, за границей которого тьма властвовала безраздельно.
Мертвенный неподвижный свет белых ламп-трубок перебило неровное оранжево-красное сияние. Между старинных домов, пялящихся на мёртвую улицу пустыми провалами окон-глазниц, шагало невиданное чудовище – кошмарная помесь крокодила с тираннозавром и чем-то уже совершенно иррациональным, недоступным для описания нормальным человеческим языком. Полупрозрачное тело монстра светилось огненными сполохами, кроваво-рубиновые глаза всматривались в окна. Вот адский зверь остановился, выдвинул глаз на длинном стебельке, сунул его в оконный проём… Не найдя ничего интересного, двинулся дальше.
Из-за поворота вывернулся новый персонаж – не то средневековый рыцарь, закованный в железо с головы до пят, не то ходячий памятник. Чудовищный зверь в два шага преодолел расстояние, отделявшее его от жертвы, и заглотил с головы, не жуя. Спустя пару секунд с досадой отрыгнул, и "памятник" с лязгом покатился по булыжной мостовой. Монстр зашагал дальше, пострадавший, полежав немного, поднялся и двинулся прежним курсом, явно загребая боком – видно было, что истукан серьёзно деформирован…
А впереди уже вырастало угрюмое крестообразное здание, в котором даже во сне легко было признать тюрьму. По всему периметру сияли всё те же белые трубки-лампы, кое-где блестели чугунные головы "памятников"…
Окна тюрьмы были забраны необычайно густыми решётками, сквозь которые даже ребёнок вряд ли просунул бы руку. Однако во сне Марина не знала препятствий. Окно, одно из многих, приближалось… ещё… ещё…
В обширной камере находились люди. Они спали на трёхъярусных нарах, отблёскивающих голым металлом, и сами были совершенно голые. Ни подушек, ни одеял, ни каких-либо других постельных принадлежностей не было – как, впрочем, не наблюдалось и признаков одежды. Узники храпели и стонали во сне, и только один лежал на спине с широко открытыми глазами…
"Алёшка…"
Узник во сне повёл глазами, точно услышал зов.
"Лёшик… Ты не бойся, Лёшик… Главное, не бойся. Мы тебя выручим"
Там, во сне, их взгляды наконец-то встретились.
"Я люблю тебя. И потому спасу и сохраню"
Взрыв в голове!
Марина вынырнула из глубины сна, как из омута, глубоко и часто дыша. Небо сияло светлым золотом, и невозможно было определить, скоро ли настанет рассвет.
"Скоро" – ни волшебница Элора, ни герр рыцарь не спали. – "Теперь уже скоро"
"И тем не менее, он уже в Мороде, матушка. Нам надобно поспешить" – лицо Йоргена было задумчивым и тревожным.
…
Огненные цветы в массивных платиновых вазах зловеще рдели, точно россыпь углей, стены, уходящие на головокружительную высоту, мерцали изнутри тревожными багровыми отсветами. Решётки на огромных стрельчатых окнах состояли из косо перекрещенных огненных лазерных лучей, и каждый луч был опасен. Весь дворец дышал неявной угрозой. Пока ещё неявной.
– Успеха, господин Вольфрамовый Голем.
– Успеха, господин Алмазный Голем.
– Великий Игва ждёт вас.
Ворота в покои Великого Игвы Друккарги медленно разошлись, открывая дышащий жаром зев плавильной печи. Вольфрам, конечно, не какое-то там железо, и нет ничего более тугоплавкого… Но всему есть предел.
– Докладывай, – не дожидаясь, пока металлический истукан исполнит церемонию приветствия, прогудел огненный монстр.
– Очередное осложнение, мой господин. Он научился выходить. Сам научился.
Молчание было долгим.
– Как он сумел?!
– Я тоже полагал, что без помощи наставника это невозможно.
– Не хочешь ли ты сказать?..
– О нет, мой господин. У меня нет никаких оснований для подобных выводов. Если бы у них была такая возможность… этот мир рухнул бы.