Дева дождя
Шрифт:
Река была впереди – безбрежное чёрное пространство, лишённое даже тех призрачных пятен света, которые отделяли здешнюю твердь от неба, такого же чёрного, как эта вода… Откуда и куда вообще бегут реки в мире, где никогда не бывает дождя?
И только на горизонте призрачно-зеленоватое свечение пятен плесени возобновлялось. Какая же тут ширина? Не меньше двух километров, точно…
"Алёшка… Лёшик…"
Алексей встрепенулся, впившись глазами в противоположный берег адской реки.
"Маришка… Я здесь!"
"Я здесь!" – словно откликнулось беззвучное эхо… Может ли быть эхо у непроизнесённых слов?
"Я иду!"
Странно, он даже не усомнился, что сможет. И когда мокрая чёрная поверхность упруго заколыхалась под ногами, удивления тоже не было. Так и должно быть… потому что они любят друг друга. И должны быть вместе. И сейчас будут…
… Он бежал, будто по льдинам в ледоход, и льдины не успевали тонуть. Он бежал, будто река была сплошь покрыта брёвнами молевого сплава, грозящими подвернуться под ногой при любом неверном движении. Затянуть и больше не выпустить… Какие-то кошмарные твари смотрели из глубины, изумлённые неслыханной дерзостью пришельца. Но ничего не предпринимали… просто не успевали сообразить, или что-то мешало им?
Чёрная гладь реки кончилась так же внезапно, как и началась.
– Алёшка… – тонкие пальцы гладили его по лицу. Так это сон или не сон?
– Вообще-то это обыкновенное чудо, – одетый в странный костюм мальчик был бы здорово похож на пажа из какой-то сказки, если бы не крылья за спиной, слегка распахнутые. – Самое что ни на есть настоящее чудо.
– Не расслабляйтесь, – могучий мужчина, чрезвычайно похожий не то на спецназовца, не то на старинного рыцаря, поправлял амуницию. – Нам надо ещё пробиться через Горловину.
– Это вряд ли, – раздался потрясающий бас, и звук этот словно исходил со всех сторон. – Ваш путь закончен.
Чудовищная огненная фигура, возникшая из ничего, ни в коей мере не походила на те жалкие, безмозглые порождения Хаоса, виденные ранее. Взмах огненной лапы, и вокруг проявилось настоящее войско. Адская рать.
– Эти двое из Верхних миров мне не нужны. Мне кажется, ты хотел померяться силой, Вольфрам.
– Как скажешь, мой господин, – мерцающий рубиновыми глазами голем, только на первый взгляд похожий на железного, уже держал в руках меч и жезл, аналогичный тем, что имелись у рыцаря. Только огонёк на конце невидимой нити-лезвия был рубиново-красным, а не зелёным.
– Раругг, тебе и твои демонам я отдаю пернатого. Развлекайтесь. Это будет славный гаввах.
– Как скажешь, мой господин, – главный демон обнажил светящиеся клыки.
Они стояли вчетвером против всей неисчислимой нежити, за спиной которой пылала фигура огненного демона. Впятером, если точнее – ибо кот Матвей, выгнув спину и подняв трубой пушистый хвост, сдаваться на милость врагов явно не собирался.
– Ну вот и всё… – голос Великого Игвы уходил в инфразвук. – Теперь вам не поможет даже вся пернатая рать.
Стена нежити сделала шаг. На лбу Агиэля выступили бисеринки пота. Ещё шаг. Кольцо сжималось, и не было такой силы у хрупкого эфирного создания, чтобы удержать эту орду…
… Небо было чёрным, как будто в мире не родилась ещё первая звезда. И земля была чёрной, безжизненной. Здесь не было жизни, как не было света…
Глаза волшебницы Элоры смотрят прямо в душу.
"ТАМ тебя жалеть будет некому. Кто не сумел, тот не смог. НАДО СМОЧЬ!"
Первая капля звучно шлёпнулась на мёртвую землю. Стена нежити дрогнула. Капли гулко падали одна за другой, всё учащая темп.
– Дева Дождя!!! – нечеловеческий слитный вопль. Так не может кричать ни одно живое существо, даже зверь, сжигаемый заживо. Потому что даже в тёмном зверином мозгу сквозь звериный инстинкт самосохранения и жуткую боль сквозит неосознанное – жизнь бессмертна… Так может кричать лишь нежить, чьё существование в мирах Шаданакара заканчивается. Заканчивается навсегда.
… И пошёл дождь. От волгров летели ошмётки, и мерзкие твари истаивали, точно медузы в кипятке, превращались в слизь. Глиняные големы расплывались, превращались в лужи грязи. Капли чистой воды прошивали железных истуканов, как бронебойные пули, и они с грохотом рушились наземь, превращаясь в ржавчину буквально на глазах. Химеры и даже чудовищные лазурные драконы рассыпались в прах, будто слепленные из песка фигурки.
– Куда?! Назад!! Уничтожу!!!
– Прости, господин мой! – раругг отчаянно скалился. – Ты уничтожишь нас позже, а она прямо сейчас!
Демоны исчезали с хлопком, подобно лопнувшим воздушным шарикам. Последним исчез раругг.
Вольфрамовый голем брёл вперёд, держа жезл и меч в обеих руках. Капли дождя выбивали в нём крохотные воронки, истукан пузырился и шипел, исходя паром, точно его поливали "царской водкой". Шаг… ещё шаг… ещё… Меч отвалился у самой рукояти, рубиновая искра, отмечавшая конец магического лезвия, вспыхнула и погасла. Ещё спустя пару шагов магический жезл обвис, словно мокрая верёвка, и исчез – беззвучно и бесследно. Однако обезоруженный истукан упрямо брёл, выставив перед собой скрюченные пальцы, в последнем стремлении – достать и умертвить…
Рыцарь встал у него на пути. Вода стекала по волосам, по лицу. Металлическое чудовище сдавленно хрюкнуло, у него отвалились пальцы, лицо теряло очертания, голова превращалась в круглый набалдашник. Вольфрам, который непросто взять и той самой "царской водке", таял, как лёд.
– Исчезни, нежить, – негромко сказал Йорген, всаживая меч в грудь истукана.
Взрыв! Точно внутри вольфрамового голема был заложен заряд тротила. Вернейший и последний слуга Великого Игвы рассыпался на неровные куски, на глазах с шипением таявшие под струями ливня.
И только огненная фигура Великого Игвы Друккарги стояла незыблемо. Очевидно, дождь причинял ему страдания, как живому существу причиняет боль огонь, но монстр терпел. Он был очень, просто невероятно силён.
– И даже так вам не уйти! Я один…
– Ты – один! – раздался знакомый голос, перекрывая шум и плеск дождя. – И сделать ничего не сможешь!
Огненное чудовище резко обернулось.
– Ты?!
– Я, – волшебница Элора стояла под дождём, и на ней не было ни единой нитки. Может ли голая мокрая женщина выглядеть грозно? Да ещё как может!