Дева Мира
Шрифт:
Введение к «Деве Мира»
Мистическое название знаменитого герметического фрагмента, с которого начинается этот том, «Коре Косму», то есть «Космическая Дева», само по себе является откровением удивительной идентичности, существующей между древней религией мудрости старого мира и вероучением католического христианства. Коре – это имя, которым в Элевсинских мистериях приветствовали дочь или деву Персефону; и это также – возможно, только по совпадению – греческое слово, обозначающее зрачок или яблоко глаза. Однако, когда мы видим, что Исида, Лунная богиня и Инициатрица, в своём разговоре с Хоросом мистически отождествляет глаз с душой и сравнивает туники физического органа зрения с оболочками души; когда, кроме того, мы размышляем, что точно так же, как глаз, посредством своего зрачка, является просветителем и воспринимающим телом, так и душа является просветляющим и видящим принципом человека, мы вряд ли можем считать эту аналогию имён полностью непреднамеренной и неконструктивной. Ведь Коре, или Персефона, Дева, – это олицетворённая душа, чьё «отступничество» или «нисхождение» из небесной сферы в земное
9
Доктор Уайлдер в своём Введении к работе платоника Томаса Тейлора «Диссертация об Элевсинских мистериях» утверждает, что имя Коре также является санскритским, и что индуистская богиня Парасу-пани, также называемая Горе, идентична Коре-Персефонии эллинского культа.
10
Дух под именем Атман – главная тема индуистской эзотерической философии, ей посвящены исключительно Упанишады. Они приписывают Атману такие качества, как самосуществование, единство, универсальность, неизменность и неподкупность. Он не зависит от кармы, или приобретённого характера и судьбы, и полное знание его освобождает от кармы личность, осведомлённую о нем. Атман также является всевидящим; и, как говорится в мантрах, тот, кто распознает вселенную в своём собственном Атмане, а свой собственный Атман – во вселенной, не знает ненависти.
Поэтому, считаясь дочерью Зевса и Деметры, Коре является непорочной и небесной по характеру; считаясь пленницей и супругой Аида, она принадлежит к нижнему миру, к области плача и распада. И, действительно, Душа обладает двойственной природой, которую ей приписывают, ибо в своём внутреннем и собственном качестве она непорочна и неприкосновенна – всегда девственна – в то время как в своём явном и относительном качестве она осквернена и падшая. В Герметической легенде постоянной эмблемой Души является Вода, или Море – Мария; и одна из основных причин этого сравнения заключается в том, что вода, какой бы загрязнённой она ни казалась, все же остаётся, по своей сути, всегда чистой. Ибо осквернение так называемой грязной воды на самом деле состоит в отложениях, удерживаемых ею в растворе, и тем самым заставляющих её казаться мутной, но это осквернение не может войти в её целостную конституцию. Так что, если самая грязная или мутная вода будет дистиллирована, она оставит в кукурбите все свои земные примеси и без потерь предстанет чистой и светлой в принимающей алембике. Поэтому не без причины Душа названа «вечно девственной», потому что в своей сущностной самости она абсолютно непорочна и не имеет следов греха. И вся история мира, от конца до конца, есть история порождения, падения, скорбей и окончательного принятия этой Космической Девы. Ибо душа имеет два режима или состояния бытия – центробежное и центростремительное. Первый – это состояние ее исхождения, погружения в Материю, или ее «падения», и скорби, и подчинения, которые она тем самым навлекает на себя. Эта фаза в еврейской Каббале представлена Евой. Второе состояние – это ее приход, ее выход из Материи, ее восстановление или прославление на «небесах». Эта фаза представлена нам в христианском Евангелии и Апокалипсисе под именем Марии. Отсюда католическая поговорка, что «Ave» Марии отменяет проклятие Евы.
В полном соответствии с каббалистической доктриной, аллегория «Коре Косму», таким образом, ясно указывает на природу изначального отступничества Души: «Она отступила от предписанных границ; не желая оставаться в одной и той же обители, она беспрестанно двигалась, и покой казался ей смертью 11 ».
В этой фразе мы имеем параллель со сценой, представленной в мистериях, где Персефона, умышленно заблудившись в небесных чертогах, попадает под власть хадейского бога. Эта, возможно, самая оккультная часть всей аллегории, лишь слегка затронута во фрагментарных рассуждениях Изиды, и мы не можем, поэтому, сделать лучше, чем воспроизвести здесь красноречивое изложение Томаса Тейлора по этому вопросу.
11
Я заменяю единственное число на множественное, но это ничего не меняет в смысле.
«Итак, здесь, – говорит он, – мы видим первую причину нисхождения Души, а именно: отказ от жизни, полностью соответствующей Высшему Интеллекту, что оккультно обозначается отделением Прозерпины от Цереры. После этого нам рассказывают, что Юпитер велит Венере отправиться в свою обитель и вывести Прозерпину из уединения, чтобы Плутон мог унести ее; а чтобы предотвратить любые подозрения в сознании девы, он приказывает Диане и Палласе идти в сопровождении. Прибыв, три богини застают Прозерпину за работой над платком для своей матери, на котором она вышила первобытный хаос и образование мира. Итак, под Венерой в этой части повествования мы должны понимать желание, которое даже в небесных краях (а именно там живёт Прозерпина, пока ее не изнасилует Плутон) начинает тихо и незаметно пробираться в глубины души. Под Минервой мы должны понимать разумную силу души, а под Дианой – природу.
«О цветы роковые ясные, и советы матери презренные!
О жестокие искусства коварной Венеры 12 !»
Плутон торопит Прозерпину в инфернальные области: другими словами, душа погружается в глубину и тьму материальной природы. Далее следует описание ее замужества, ее союза с темной оболочкой тела».
К этому красноречивому изложению Тейлора хорошо добавить описание, данное в гомеровском «Гимне Церере». Сама Персефона говорит:
12
«O male dilecti flores, despectaque Matris Consilia; O Veneris deprensae serius artes!»
«Мы срывали приятные цветы, прекрасные крокусы, ирисы, гиацинты и нарциссы, которые, подобно крокусам, произвела широкая земля. С радостью я срывал их, когда земля разверзлась под нами, и выскочил сильный Царь, Многогрешный, и понёс меня, глубоко скорбящего, под землю на своей золотой колеснице, и я громко закричал».
Сравните с этой герметической аллегорией о падении Персефоны и о том, как это произошло, каббалистическую историю о «падении» Евы.
«И увидела она, что дерево хорошо для еды, и приятно для глаз, и приятно созерцать; и взяла от него плод и ела… И сказал Он женщине: Я умножу скорби твои и умножу представления твои; в скорби будешь рождать, и будешь во власти мужа твоего, и он будет господствовать над тобою».
В примечании, приложенном к «Диссертации Тейлора», доктор Уайлдер цитирует из «Греческой философии» Кокера следующие замечательные размышления:
«Аллегория колесницы и крылатых коней в «Федре» Платона представляет нижнюю или низшую часть человеческой природы (Адама или тело) как тянущую Душу вниз на землю и подчиняющую ее рабству телесных условий. Из этих условий возникают многочисленные пороки, которые приводят в беспорядок разум и омрачают рассудок, ибо зло присуще состоянию конечного и многообразного существования, в которое мы попали. Земная жизнь – это падение. Душа теперь обитает в могиле, которую мы называем телом Мы похожи на пленников, закованных в цепи в подземной пещере», так поэтично описанных в седьмой книге «Республики»; их спины повёрнуты к свету, так что они видят лишь тени предметов, которые проходят позади них, и «этим теням они приписывают совершенную реальность». Таким образом, их пребывание на земле – это тёмное заключение в теле, мечтательное изгнание из родного дома».
Подобным образом мы читаем в «Коре Косму», что души, узнав о том, что их собираются заключить в материальные тела, вздыхали и плакали, вознося к небесам печальные взгляды и жалобно взывая: «О горе и душераздирающее горе покинуть это огромное великолепие, эту священную сферу и всю славу благословенной республики богов, чтобы быть брошенными в эти мерзкие и жалкие обители! Мы больше не сможем созерцать божественные и светлые небеса!»
Кто, читая это, не вспомнит патетические причитания Евы, покинувшей прекрасные «амброзиальные чащи» Рая? 13
13
«Потерянный рай» Мильтона, книга XI.
Из печального и ужасного состояния, в которое попадает Дева, она в конце концов спасается и возвращается в высшие обители. Но только после прихода Спасителя, представленного в рассматриваемой нами аллегории под именем Осириса – человека возрождённого. Этот Искупитель, сам божественного происхождения, в других аллегориях представлен под другими именами, но идея всегда ярко выражена, а замысел очевиден. Осирис – это Иесус нашей христианской доктрины, верховный Инициатор или «Капитан спасения». Он представлен, вместе со своей Супругой, как во всем «инструктируемый» и направляемый ГЕРМЕСОМ, прославленным как небесный проводник душ из «темных обителей»; мудрый и вездесущий Бог, в котором посвящённый признает Гений Понимания или Божественный Разум – нус платонической доктрины и мистический «Дух Христа». Поэтому, поскольку понимание святых вещей и способность к их толкованию являются даром ГЕРМЕСА, имя этого Бога даётся всем наукам и откровениям оккультной и божественной природы. Божественный» – это, по сути, тот, кто знает тайны Царства Небесного; поэтому провидец Иоанн, или «божественный», особенно «возлюблен» Христом. ГЕРМЕС считался посланником или ангелом богов, который спускался как в глубины мира Хадеан, чтобы вознести оттуда души, так и поднимался за пределы всех небес, чтобы наполнить все сущее. Ибо Понимание должно искать как в глубинах, так и на высотах; ничто не может быть скрыто от него, и оно не может достичь полноты сверхъестественного и тайного знания, если сначала не исследует феноменальное и земное. «Ибо что Он вознёсся, то не потому ли, что и низошёл сначала в нижние части земли?»
С великолепным весельем и легкомысленным юмором, характерным для греков, смешивавших смех и веселье даже с тайнами религии и делавших свои священные аллегории человечными и музыкальными, как никто из других народов и времён, ГЕРМЕС, Прорицатель и Откровение, был также игриво назван вором и покровителем воров. Но тем самым тайно указывалось на силу и умение Разума делать все интеллектуально своим. Поэтому, обвиняя ГЕРМЕСА в похищении пояса Венеры, щипцов Вулкана и грома Иова, а также в краже и изгнании скота Аполлона, он давал понять, что все добрые и благородные дары, даже атрибуты самих высоких богов, доступны пониманию, и что ничто не скрыто от ума человека, если только у него есть умение искать правильно.