Девчата. Полное собрание сочинений
Шрифт:
Дементьев показал, как стучит он на машинке одним пальцем.
– Могу, конечно, могу, что за вопрос, – охотно согласилась Анфиса. – Прежнему техноруку я все печатала. Вот только…
Она кивнула на аппарат.
– А я сюда машинку принесу. Нет такого положения, из которого не было бы выхода!
Пока Дементьев ходил за пишущей машинкой, Анфиса успела взглянуть на себя в зеркало, внесла кое-какие срочные поправки в прическу и поубавила помады на губах.
Дементьев водрузил старенький «ундервуд» на стол.
– Ну, что там у вас? – небрежно спросила Анфиса, вкладывая
– Вверху: «Главному инженеру леспромхоза», а потом все по порядку.
Дементьев положил на стол листок черновика. Анфиса усмехнулась его крупному ученическому почерку и бойко застучала на машинке.
– Как вы печатаете! – восторженно сказал Дементьев. – Вы что же…
– И машинисткой работала… Кем только, Вадим Петрович, я не работала!
Не переставая печатать, Анфиса снизу вверх глянула на Дементьева. Пальцы ее уверенно порхали над машинкой, безошибочно находя нужные клавиши.
– Вот тут неразборчиво.
Дементьев склонился над черновиком:
– «Давно уже пора в корне перестроить всю технологию лесоразработок на участке: вывозить лес в хлыстах»… И так далее.
Анфиса быстрей прежнего застучала на машинке. Дементьев шагал по комнате и старательно отводил глаза от Анфисы, чтобы не выдать своего восхищения. Он отводил глаза, а они снова и снова искали и находили ее, будто их магнитом притягивало. Обманывая себя, Дементьев думал, что любуется лишь ловкими пальцами Анфисы, а красота ее тут совсем ни при чем. Зазвонил телефон.
– Послушайте, кто там, – попросила Анфиса.
Дементьев с готовностью поднес трубку к уху.
– Шпалорезку требуют.
– Вот тот шнурок переставьте туда, – показала Анфиса и, глядя на неуклюжего Дементьева, застывшего с шнурком в руке, припомнила вдруг, как ловко выполнял все ее команды Илья. – Да не туда! И ничего-то вы не умеете, а еще институт окончили… – Анфиса встала и, прежде чем соединить нетерпеливого абонента со шпалорезкой, заботливо спросила: – Обиделись?
– Нет, что вы! – весело сказал Дементьев, будто Анфиса похвалила его.
Вот удивился бы Чуркин, если б увидел сейчас Дементьева! Анфиса словно подменила его: придирчивый начальник бесследно исчез, а в комнате стоял смущенный, робковатый человек, неопытный в житейских делах.
Переставляя шнур на доске коммутатора, Анфиса проговорила в трубку:
– Ничего, подождете, не горит у вас.
– В самом деле! – возмутился Дементьев, целиком становясь на сторону Анфисы. – Уж и полминуты подождать не могут. Трудно вам тут работать…
Анфиса прилежно стучала на машинке. Кажется, ей доставляло истинное удовольствие печатать для молодого технорука. Было сейчас в Анфисе что-то новое, неспокойное. Изо всех сил она хотела бы понравиться Дементьеву, но обычное ее дешевое кокетство куда-то запропало.
А Дементьеву надоело бороться с самим собой. Он стоял теперь рядом с Анфисой и, не таясь, в упор смотрел на нее восхищенными глазами. Анфиса чувствовала на себе пристальный, любующийся взгляд Дементьева, но у нее не хватало смелости поднять голову и посмотреть на него. Она печатала все быстрей и быстрей, словно убежать хотела от Дементьева,
И может быть, прежде мы несколько поспешили, безоговорочно зачислив Анфису в хищницы…
Анфиса громко поставила последнюю точку и вынула листы из машинки.
– Большущее вам спасибо! – с чувством поблагодарил Дементьев. – И чисто как! Я бы никогда не сумел… Вот только здесь мы с вами недосмотрели: «вследствие» на конце «е» надо… – И поспешно добавил, боясь, что обидел Анфису: – Конечно же, это опечатка. В такой обстановке…
Он кивнул на доску коммутатора.
– Нет, Вадим Петрович, это не опечатка, – очень серьезно сказала Анфиса, будто говорили они о чем-то неизмеримо более важном, чем ошибка ее в правописании. – Просто… – Она запнулась и докончила скороговоркой: – Не теми вещами я в школе занималась, отличная учеба меня не прельщала!
Дементьев недоверчиво посмотрел на Анфису, но и тут быстро нашел выход:
– А знаете, для телефонистки и… артистки это не такой уж большой грех! Ведь правда? Вот если б вы учительницей были – тогда совсем другое дело… – И закончил убежденно: – В общем, не горюйте, вы и так чудесная девушка!
– Так я вам и поверила! – привычно-игриво сказала Анфиса. – Шуточки, Вадим Петрович! – Она взглянула в открытое, чуждое всякой хитрости, как бы распахнутое настежь лицо Дементьева и неожиданно для себя призналась: – И не такая уж я хорошая.
Анфиса тут же прикусила губу, не понимая, чего ради она сама себя разоблачает. Зазвенел телефон.
– А на лыжах вы ходите? – быстро спросил Дементьев, ловя руку Анфисы, протянутую к трубке. – Подождут… Пойдемте в воскресенье на лыжах? Покажете мне здешние места, должны же вы помогать молодому специалисту знакомиться с его участком?
– Сходим, – согласилась Анфиса, порываясь взять трубку. – Только имейте в виду, у нас это не принято. Можете на сплетню напороться.
– А пусть их! – беспечно сказал Дементьев. – Вы сами-то не боитесь?
Анфиса покачала головой.
– Вот и отлично!
Он унес пишущую машинку. Анфиса с застывшей на лице улыбкой засуетилась у доски коммутатора, сказала в трубку с неведомой ей раньше виноватинкой в голосе:
– Сейчас, Маруся, сейчас! Да не сердись ты, здесь такое дело…
Илья надумал учиться
– Седьмой класс тут занимается?
Илья стоял в дверях и с любопытством разглядывал тесный школьный класс. На доске еще сохранились каракули малышей из дневной смены. Великовозрастные ученики вечерней школы с важным видом восседали за низенькими партами. Илья хорошо знал всех этих парней и девчат, встречался с ними каждый день на работе, но сейчас в них было что-то новое, пока еще не до конца ясное ему. Даже хулиганистый Филя, оставаясь дебоширом и пройдохой, заметно переменился и выглядел теперь этаким сорванцом-второгодником, фигуряющим своей бесшабашностью перед тихими зубрилами-отличницами.