Девчата. Полное собрание сочинений
Шрифт:
Лесорубы спешили к поезду. Тося уже привыкла к тому, что каждый вечер Илья шел рядом с ней, и лишь потом, при посадке на поезд, им не всегда удавалось остаться вместе. А сегодня он бросил ее на полпути и умчался зачем-то вперед. «Ну погоди!» – затаила Тося обиду.
Завидев лесорубов, чумазый машинист «кукушки» дал долгий гудок. Лесорубы кинулись к составу занимать лучшие места. Илья первым подбежал к поезду и вспрыгнул на тормозную площадку.
– Занято! Занято! – отбивал он все атаки. – Тося, давай сюда!
Тося подошла
– Чего тебе?
– Иди сюда, плацкартное место!
Илья протянул руку. Тося заколебалась, нерешительно огляделась вокруг. Лесорубы, которым не хватило места на тормозных площадках, лезли на груженые платформы и устраивались на бревнах. Катя с Сашкой обосновались над головой Ильи, предусмотрительно повернулись спинами к паровозу и, не сговариваясь, оба враз подняли воротники. Тося давно уже заприметила, что «женатики» сплошь и рядом ведут себя как одно существо. На словах Тося высмеивала подругу за утерю самостоятельности, а в глубине души завидовала единодушию Кати с косолапым Сашкой.
– Давай, давай! – заторопил Илья. – Продует тебя на верхотуре.
Он помог Тосе взобраться на высокую площадку. Паровозик с трудом сдвинул тяжелый, будто примерзший состав. Из конторки выскочила Вера и побежала к поезду, придерживая кирзовую сумку, бьющую ее по боку.
– Веруха! – позвала Тося и подосадовала: – Эх, не слышит!
– Да зачем она нам? – запротестовал Илья. – Третий лишний!
Вера села на соседнюю тормозную площадку. Поезд набрал ход. Колеса завели дорожную бухгалтерию: считали стыки рельсов, сбивались на поворотах и снова принимались считать. Заснеженный лес по бокам дороги разворачивал перед Тосей зимнюю свою красу.
– Красиво… – тихо сказала Тося: она успела уже заметить, что тот лес, где они не работают, всегда почему-то кажется красивей.
– Что? – не расслышал Илья. – Ну да, красотища!.. Пойдем сегодня в кино?
– А какая картина?
– «Смелые люди».
– Пойдем. Четыре раза видела, а все интересно… Я про лошадей уважаю смотреть.
Илья обнадежил Тосю:
– У нас эту картину часто показывают!
Присматривая за Тосей, любопытная Катя свесилась с верхотуры. И Вера на соседней площадке не спускала глаз со своей подопечной.
– Да не съем я ее! – с досадой крикнул Илья. Голова Кати отпрянула. – Ох и много же у тебя опекунов!
Тося поддержала Илью:
– Делать им нечего… Будто я маленькая!
– А ты шугани их, – посоветовал Илья.
– Придется…
Площадку мотало из стороны в сторону, словно хотело вырвать из-под ног Тоси.
– Не холодно тебе? – с неумелой нежностью спросил Илья.
Тося покачала головой. Илья стащил с себя теплый шарф и заботливо укутал ее горло.
– Вот и еще один опекун объявился! – сказала Тося.
А Илье захотелось вдруг сейчас же все рассказать Тосе о споре, чтобы ничто грязное из прежней его жизни не стояло больше меж ними. Этот дурацкий
Он откашлялся и совсем уж собрался покаяться перед Тосей в самом тяжком своем грехе, но увидел рядом с собой ее блестевшие первым молодым счастьем глаза – и у Ильи язык не повернулся заговорить в такую минуту о споре. Это было все равно что исподтишка ударить Тосю в спину. «Потом как-нибудь…» – благоразумно решил Илья.
Смеркалось, и Тося спешила в последние светлые минуты досыта налюбоваться диким лесом. Изредка, с трудом ворочая туго спеленатой шеей, она снизу вверх доверчиво смотрела на Илью, и тот каждый раз горделиво кивал ей головой с таким видом, точно сам собственноручно сотворил для Тоси всю эту сказочную лесную красу.
А потом Илья как-то странно посмотрел на нее, и Тосе показалось, будто он знает про них обоих что-то очень интересное, а вот сказать почему-то не хочет. Тося терпеть не могла, когда люди ни с того ни с сего начинают вдруг секретничать, и спросила неодобрительно:
– Ну чего ты? Вот человек!
– Знаешь, я даже не думал, что такие девчата бывают! – признался Илья. – Какая-то ты такая…
Он неопределенно покрутил растопыренными пальцами, не в силах найти нужное слово. Тося польщенно шмыгнула носом.
– Такая-сякая?
– Сначала ты мне только нравилась, а теперь… – Голос Ильи дрогнул. – Полюбил я тебя, Тося… И не хотел, а полюбил! Ты только не смейся…
– Вот еще! – сказала Тося и прижалась вспыхнувшей щекой к ледяной стойке.
Она искоса глянула на Илью, ожидая, что он ей еще скажет, чем порадует. А у того вдруг все слова вылетели из головы.
– По-настоящему полюбил, понимаешь? – лишь повторил Илья и снова замолк.
Он показался вдруг Тосе похожим на неуклюжего Сашку. Все ребята, видать, как до любви дойдет, – косолапые…
– «Знаешь-понимаешь»… – обиженно пробормотала Тося и напомнила Илье: – Когда-то ты лучше говорил: «Увижу тебя – и праздник на душе, закрою глаза – и образ твой стоит передо мной!»
Илья смущенно крякнул и пожалел, что так много говорил Тосе раньше.
– Тогда я еще… глупый был! – покаялся он. – И слова те дешевые были, ты их забудь… Это теперь вот праздник у меня на душе! Знаешь, я ведь даже все недостатки твои люблю!
– Какие там еще недостатки? – настороженно спросила Тося.
Илья замялся, боясь обидеть самолюбивую девчонку.
– Ну?! – потребовала Тося.
– Нос у тебя немножко того… подгулял, – боязливо сказал Илья и тут же поправился: – Совсем чуть-чуть!
Тося машинально провела кулаком по лицу, безуспешно пытаясь прижать вздернутый кончик носа. Самокритичное ее молчание придало Илье храбрости.
– Ну, и рост… – Он кашлянул. – Средний… Знаешь, я даже думаю теперь, что никогда не смог бы полюбить высокую… На кой ляд мне такая каланча?