Девчонка с изнанки
Шрифт:
Он пошёл вглубь дома, и я, вскочив с кресла, направилась следом.
Шокер открыл одну из дверей и придержал её, пока я входила. Потом плотно закрыл её изнутри.
Всё время, с тех пор, как он вошёл в дом и заговорил, меня не оставляло мучительное состояние, когда смотришь на человека, и он кажется тебе знакомым, но ты никак не можешь вспомнить, где его видел.
Комнатка была спартанская. Узкая койка вдоль стены, компьютерный стол с ноутбуком в углу, два стула и узкий шкаф у двери. Ничего не говорило о том, что в комнате живут. Ни одной шмотки на
– Я слушаю, – сказал Шокер и повернулся ко мне. Сесть не предложил и сам не присел.
– Командор Йан прикрепил меня к вашей группе для завершения операции. Я проводник.
Шокер пару раз хлопнул рыжеватыми ресницами, кашлянул и ничего не ответил.
– Что-то не так? – уточнила я.
Он промолчал, отвернулся от меня, подошёл к небольшому окну. Окно выходило в палисадник, и в раскрытые створки лезли ветки сирени. Шокер отдёрнул занавеску, высунулся наружу, отвёл ветки, закрыл окно и наглухо задёрнул занавеску. Затем повернулся ко мне. Его взгляд всё так же ничего не выражал, кроме хронической усталости.
И тут я наконец поняла, кого напоминает мне этот человек. Того самого парня, который спас меня от смерти в слоях. Если уж честно, то сходство-то не ах какое явное. Да, что-то в походке, в посадке головы… Ничего конкретного. Всё смутно. Но я знала, что измениться за десять лет до неузнаваемости для мужчины проще простого. Что-то такое жизнь с ними делает.
– Командор всё ещё здесь? – проговорил Шокер.
– Понятия не имею. Возможно.
Шокер выудил из кармана косухи телефон, пошкрябал длинным тонким пальцем по экрану, приложил гаджет к уху и замер.
Динамик у телефона был отрегулирован нормально. Будь на моём месте кто-то другой, он ничего бы не услышал. Но я прекрасно слышала длинные гудки на том конце линии. Значит, командор Йан всё ещё не покинул изнанку.
– Курьер-командор, – отозвался, наконец, Йан на гатрийском. – Слушаю тебя, Шокер.
Голос распознать было уже труднее, но всё равно, моему слуху это было по силам.
– Йан… Ты прислал мне человека… – начал Шокер на том же языке.
– Да?
Шокер произнёс длинную фразу на гортанном звучном наречии. Это был древний мёртвый язык, от которого произошли все современные языки на поверхности, и в первую очередь гатрийский. Всё равно, что для нас латынь. Я этого языка не знала, да и у гатрийцев мало кто мог на нём два слова связать. Изучали его только в паре элитных заведений для золотой молодёжи.
– Ты просил проводника, – заявил Йан на гатрийском. – Хорошего проводника. Ты его получил.
Шокер резко бросил несколько непонятных слов.
– Ты получил лучшее, Шокер, – отрезал Йан. – Я дал тебе Апрель.
Шокер вскинул глаза на меня. Я прикинулась девочкой-ромашкой и просто пожала плечами.
Шокер нервно потёр лоб и произнёс что-то уже совсем другим тоном. Я бы сказала, что он извинялся за горячность.
– Я понимаю, что напряжение велико, а ситуация у вас непростая, – ответил Йан. – Но мне не нравятся твои капризы…
– Вопросов нет, – сказал Шокер на гатрийском. И надо сказать, его гатрийское произношение было чистейшим. – О результате доложу через курьера.
Он сбросил вызов и несколько секунд молча смотрел в никуда. Потом повернулся ко мне:
– Твои полномочия подтверждены, Апрель.
И русский его тоже был безупречен. Даже такой слухач, как я, не мог бы определить, какой язык для Шокера неродной. Вот и пойми, права я или мне всё-таки мерещится.
– Мне показалось, ты требовал у командора замены.
Шокер упрямо сжал губы:
– Что там полагается делать, когда кажется?.. Короче, осваивайся в доме. Не могу сказать точно, в какой момент твои способности нам понадобятся, но будь готова, этот момент может наступить очень неожиданно.
Я кивнула.
– Что-то ещё? – устало уточнил он.
Я не очень-то люблю глупо выглядеть, но, с другой стороны, вроде и не из трусливых. Если что-то не срастается, лучше пять минут позора, чем мучительные раздумья и сомненья. Поэтому я спросила:
– Ты меня не помнишь?
Он задумался, склонив голову к плечу.
– Нет. А должен?
– Ты же меня из слоёв вытащил.
Шокер нахмурил лоб, встряхнул головой и отмахнулся:
– Путаешь ты что-то.
– Десять лет назад, итоговые испытания на курьерских курсах… Инструктор уронил вагончик с курсантами в срединные слои… Ты ведь был среди спасателей.
Шокер покачал головой:
– Ты ошиблась. Меня там не было.
– Не может быть! – запальчиво возразила я и подошла к нему совсем близко.
Я прекрасно помнила, как острый раскалённый осколок камня полоснул моего спасителя по лбу и глубоко рассёк кожу. Должен был остаться шрам. Но шрама не было. Высокий лоб Шокера был чист и гладок.
– В чём дело? – с раздражением уточнил он. – Я слышал об этом случае с курсантами, но я не имею к нему никакого отношения.
Похож, всё равно похож. Да, уже не мальчишка, но ведь похож. Хотя… Тот парень был с изнанки. Он знал песенку Винни-Пуха и все на свете анекдоты, и уж точно ему негде было бы выучить древне-гатрийский.
– Извини, обозналась, – коротко вздохнула я. – Похож ты очень на одного человека.
Шокер укоризненно вскинул брови, но вежливо ответил:
– Ничего страшного. Мало ли похожих людей?
Я уставилась в его глаза. Он спокойно смотрел в мои, и ни один мускул на лице не дрогнул.
– У тебя всё? – проговорил он с лёгкой досадой. – Нам вместе работать, так что лучше пойдём, познакомлю с ребятами.
Он подошёл к двери и снова галантно открыл её передо мной.
– На первый взгляд мы живём дружной такой общагой, но мы всё-таки специальное служебное подразделение, поэтому мой приказ тут – закон для всех. И для прикомандированных помощников тоже, – сообщил мне Шокер, пока вёл меня по коридору обратно в холл.