Дэвид Старр, космический рейнджер
Шрифт:
– А что это за психомеханизмы?
– Ты знаком с трансформацией материи в разум?
– Боюсь, что нет.
Последовала пауза, затем мужской голос коротко:
– Я исследовал твой мозг. Боюсь, судя по его строению, ты не в состоянии понять мои объяснения.
Дэвид почувствовал, что его поставили на место. Он сказал:
– Прошу прощения.
Снова мужской голос:
– Я задам тебе несколько вопросов.
– Пожалуйста, сэр.
– Что означает последняя часть твоего утверждения?
– Просто манера почтительного обращения.
Пауза.
– А,
– Вполне нормально. Мертвые тела, которые вы осматривали, имели температуру окружающей среды. Но пока они функционируют, наши тела поддерживают нужную постоянную температуру.
– Значит, вы не аборигены этой планеты?
Дэвид сказал:
– Прежде чем ответить, могу ли я спросить, каким будет ваше отношение к такому существу, как я, если оно с другой планеты?
– Уверяю тебя, что ты и все другие такие же существа для нас совершенно безразличны, за исключением того, что удовлетворяет наше любопытство. Я вижу в твоем мозгу беспокойство по поводу наших мотивов. Я вижу, что ты боишься нашей враждебности. Отбрось эти мысли.
– А разве вы не можете прочесть в моем мозгу ответы на все вопросы? Зачем вы меня расспрашиваете?
– В отсутствие точной коммуникации я могу прочесть только эмоции и общее отношение. Но ты существо и не поймешь. Для точной информации общение должно включать волевое усилие. Если это тебе поможет, я сообщу, что у нас есть все основания считать твою расу происходящей с другой планеты. Во-первых, структура ваших тканей совершенно отличается от структуры тел живых существ, когда бы то ни было существовавших на этой планете. Во-вторых, температура твоего тела показывает, что ты с другой, более теплой планеты.
– Вы правы. Мы с Земли.
– Последнего слова я не понимаю.
– С планеты, более близкой к Солнцу.
– Вот как! Очень интересно. Когда наша раса переселилась в пещеры примерно полмиллиона оборотов планеты назад, мы знали, что на вашей планете есть жизнь, хотя и неразумная, вероятно. Была ли ваша раса тогда разумной?
– Вряд ли, – ответил Дэвид. Миллион лет прошел с тех пор, как марсиане оставили поверхность своей планеты.
– Очень интересно. Я должен сообщить непосредственно Центральному Разуму. Идем,…
– Позволь мне остаться,…. Я хотела бы еще пообщаться с этим существом.
– Как хочешь.
Женский голос:
– Расскажи мне о твоем мире.
Дэвид свободно заговорил. Он чувствовал приятную вялость. Все подозрения улетучились, и не было никаких причин, почему он не может отвечать правдиво и полностью. Эти существа добры и настроены дружески. Он выплескивал информацию.
А потом она освободила его мозг, и он внезапно замолк. Гневно сказал:
– Что я говорил?
– Ничего плохого, – заверил его женский голос. – Я просто сняла запреты с твоего мозга. Я не осмелилась бы на это, если бы… был здесь. Но ты ведь только существо, а мне так интересно. Я знала, что твоя подозрительность слишком глубока, что ты не будешь говорить свободно без маленькой помощи с моей стороны, что твои подозрения совершенно безосновательны. Мы никогда не будем вредить вам, существа, пока вы не вторгнетесь к нам.
– Но ведь мы уже вторглись, – возразил Дэвид. – Мы заняли всю вашу планету.
– Ты по-прежнему испытываешь меня. Ты мне не веришь. Поверхность планеты не представляет для нас никакого интереса. Здесь наш дом. И все же, – женский голос звучал почти задумчиво, – есть что-то возбуждающее в путешествиях с планеты на планету. Мы хорошо знаем, что существует множество планет и множество звезд. Подумать, что существа, подобные тебе, наследуют все это. Все это так интересно, что я снова и снова благодарю за то, что мы вовремя почувствовали твои неуклюжие попытки добраться до нас и успели сделать отверстие.
– Что! – Дэвид не мог сдержать возгласа, хотя и знал, что звуковые волны, созданные его голосовыми связками, останутся незамеченными и только его мысли будут услышаны. – Вы сделали отверстие?
– Не я одна…. помог. Поэтому нам и дали возможность исследовать тебя.
– Но как вы его сделали?
– Ну, пожелали.
– Не понимаю.
– Но это просто. Разве ты не видишь мой разум? Но я забыла. Ты существо. Видишь ли, уходя в пещеры, мы должны были уничтожить многие тысячи кубических миль материи, чтобы расчистить место для себя под поверхностью. Материю некуда было девать, и мы превратили ее в энергию и….
– Нет, нет, я не понимаю.
– Не понимаешь? В таком случае я могу только сказать, что энергия запасалась таким образом, что ее можно извлечь усилием ума.
– Но если вся материя, из которой состояли огромные пещеры, превратилась в энергию…
– Ее будет очень много. Конечно. Мы жили этой энергией полмиллиона вращений, и рассчитано, что ее хватит еще на двадцать миллионов вращений. Еще до того, как мы ушли в пещеры, мы начали изучать соотношения разума и материи, а с тех пор мы так продвинулись в этой науке, что совершенно оставили материю в том, что касается наших личных потребностей. Мы состоим из чистого разума и энергии, мы никогда не умираем и никогда не рождаемся. Я здесь с тобой, но так как ты не видишь разум, ты не можешь меня воспринимать иначе, как только своим мозгом.
– Но такие, как вы, могут овладеть всей вселенной.
– Ты боишься, что мы будем соперничать во вселенной с такими материальными существами, как ты сам? Что мы будем сражаться за место под звездами? Глупо. С нами здесь вся вселенная. Нам достаточно нас самих.
Дэвид молчал. Потом медленно поднял руки к голове, ощутив нежнейшее прикосновение каких-то невидимых щупалец к своему мозгу. Он впервые ощутил это и отшатнулся.
Она сказала:
– Опять прошу прощения. Но ты такое интересное существо. Твой мозг сообщил мне, что другие существа в большой опасности и ты подозреваешь, что мы можем быть ее причиной. Уверяю тебя, существо, это не так.