Дэвид Старр, космический рейнджер
Шрифт:
– Я решил пройтись. Заблудился. Человек, называющий себя Космическим Рейнджером, привел меня назад.
Наконец Хеннес сдался. Появился врач. Дэвид получил свою горячую ванну. Тело его смазали кремами, он получил инъекцию нужных гормонов. Он не мог избежать и укола сопорита. И уснул, прежде чем извлекли иглу.
Он проснулся в лазарете между чистых прохладных простыней. Покраснение кожи заметно сошло. Он знал, что от него не отвяжутся, но теперь ждать уже недолго.
Он был уверен, что знает тайну пищевых отравлений, знает
Он услышал у изголовья легкие шаги и еле заметно напрягся. Неужели все опять начинается так быстро? Но это оказался только Бенсон. Бенсон, с поджатыми пухлыми губами, с всклокоченными в беспорядке волосами, с обеспокоенным лицом. С собой он нес что-то похожее на старомодное ружье.
– Вильямс, вы не спите?
– Вы же видите, что нет.
Бенсон провел ладонью по вспотевшему лбу.
– Никто не знает, что я здесь. Мне не следует тут быть.
– Почему?
– Хеннес убежден, что вы связаны с пищевыми отравлениями. Он кричит об этом Макиану и мне. Утверждает, что вы были где-то и никак не объясняете, выдумывая нелепые истории. Что бы я ни сделал, боюсь, вы в опасности.
– Что бы вы ни сделали? Вы не верите в мою виновность?
Бенсон наклонился, и Дэвид ощутил на своем лице его влажное дыхание. Бенсон прошептал:
– Не верю. Потому что считаю ваш рассказ правдой. Поэтому я и пришел сюда. Я должен расспросить вас об этом покрытом светом и дымом существе. Вы уверены, что это была не галлюцинация, Вильямс?
– Я видел его.
– А откуда вы знаете, что он человек? Он говорил по-английски?
– Он вообще не говорил, а по фигуре похож на человека. Вы думаете, это марсианин?
– Ах, – губы Бенсона дернулись в судорожной усмешке, – вы помните мою теорию. Да, я считаю, это был марсианин. Думайте, думайте! Они выходят на поверхность, и любая информация теперь чрезвычайно ценна. У нас так мало времени.
– Почему? – Дэвид приподнялся на локте.
– Конечно, вы не знаете, что произошло после вашего ухода, но, откровенно говоря, Вильямс, мы все в отчаянии. – Он протянул похожий на ружье предмет и спросил: – Вы знаете, что это такое?
– Я видел его у вас раньше.
– Это мой гарпун для забора образцов, мое собственное изобретение. Я беру его с собой, отправляясь в продовольственные склады города. Он выбрасывает маленькую пустую пульку на проволоке в, скажем, амбар с зерном. Через некоторое время после выстрела в передней части пульки открывается отверстие и полость заполняется зерном. После этого отверстие закрывается. Я вытаскиваю пульку и забираю образец. Изменяя время открывания отверстия, я могу брать образцы с любой глубины.
Дэвид сказал:
– Очень изобретательно, но зачем вы его принесли с собой?
– Потому что думаю, не выбросить ли его в мусор, после того как уйду от вас. Это мое единственное оружие против отравителей. И ничего хорошего оно мне не дало и определенно не даст в будущем.
– Что случилось? – Дэвид схватил Бенсона за плечо и крепко сжал. – Расскажите.
Бенсон сморщился от боли. Он сказал:
– Все члены фермерских синдикатов получили новые письма. Несомненно, что письма и отравления исходят от одних и тех же людей, вернее, существ. В письмах это признается.
– И что же в этих письмах?
Бенсон пожал плечами.
– Зачем вам подробности? Главное: от нас требуется полная капитуляция, иначе пищевые отравления возрастут тысячекратно. Я верю, что это может быть и будет сделано, и в таком случае Землю и Марс, вообще всю Систему охватит паника.
Он встал.
– Я говорил Хеннесу и Макиану, что верю вам, что Космический Рейнджер – ключ ко всему делу, но они мне не верят. Хеннес, мне кажется, даже подозревает, что я с вами.
Он казался поглощенным своими несчастьями.
Дэвид спросил:
– Сколько у нас времени, Бенсон?
– Два дня. Нет, это было вчера. У нас тридцать шесть часов.
Тридцать шесть часов!
Придется действовать быстро. Очень быстро. Но, может, он успеет. Не зная этого, Бенсон дал ему недостающее звено для разгадки.
13. В дело вступает Совет
Бенсон ушел минут через десять. Ничего из сказанного Дэвидом относительно его теорий о марсианах и отравлении не удовлетворило его, и его обеспокоенность росла.
Он сказал:
– Не хочу, чтобы меня застал Хеннес. Мы… обменялись словами.
– А как же Макиан? Он ведь на нашей стороне?
– Не знаю. Через два дня он будет разорен. Думаю, в нем мало что осталось, чтобы противостоять Хеннесу. Мне лучше уйти. Если придумаете что-нибудь – что угодно, – дайте мне знать.
Он протянул руку. Дэвид коротко пожал ее, и Бенсон исчез.
Дэвид сел в постели. Его собственное беспокойство росло с самого пробуждения. Одежда его брошена на стул в другом конце комнаты Сапоги стоят у кровати. Он не решился осматривать их в присутствии Бенсона, даже не осмеливался взглянуть на них.
Может быть, пессимистично подумал он, их не стали обыскивать. Сапоги фермера священны. Украсть у фермера сапоги, как и украсть пескоход в пустыне, – непростительные преступления. Когда фермер умирал, сапоги погребали вместе с ним, и их содержимое не трогали.
Дэвид порылся во внутренних карманах каждого сапога по очереди, пальцы его встретили пустоту. В одном из них был носовой платок, в другом несколько мелких монет. Несомненно, его одежду тоже обыскали; этого он ожидал. Но, может, шов на его сапогах не стали проверять. С замирающим сердцем Дэвид сунул пальцы в открывшуюся щель одного из сапог. Мягкая кожа достигла подмышки и смялась, когда Дэвид просунул руку до самого носка. Он почувствовал искреннюю радость, когда ощутил мягкое прикосновение кисеи марсианской маски.