Девочка и пёс

Донтфа Евгений Викторович

– Да отец Боб трезвым не бывает, он от своей часовни досюда и не дойдет никогда, его нести надо.

– Ну и принесем. Перекинем через ограду и пусть воюет с этим злыднем. Шипов ему бояться нечего, у него уже давно вместо крови самогон по жилам течет, так что пусть молитвы читает прямо в рожу этой гадине. Прямо в рожу! Навязался же на нашу голову, сиди тут теперь как приклеенный.

– А баба Габа говорит, что если его за хвост дернуть, то он обязан любое твое желание исполнить.

Кит снова поднял голову и поглядел в сторону разговаривающих. Вообще ему было очень непривычно стать центром внимания столь многих людей. На Макоре он был вполне себе среднестатистическим роботом, пусть и не в совсем обычном исполнении, а тут вдруг превратился чуть ли не в антибога. Это до некоторой степени забавляло его, хотя, конечно, было и неприятно слышать в свой адрес "гадина", "отродье", "богомерзкая тварь" и пр. Но прекрасно отдавая себе отчет сколь примитивны и невежественны эти люди, в целом он относился к происходящему спокойно. Однако история с хвостом удивила его, оказывается как быстро рождаются мифы.

– Баба Габа, среди своих настоек и грибов, давно уже спятила. Она и про Хишена тоже самое говорила, мол, кто ему на лысину плюнет и разотрет, тому он должен любое желание исполнить. Но что-то охотников насколько я знаю так и не нашлось.

Лекамаль засмеялся.

– Да тут и говорить не о чем, ей сбрехать что кошке облизнуться. У неё вон все приметы либо к деньгам, либо к смерти. По нашему ремеслу удобно устроилась, никогда карга старая не ошибается. Нет, ну ты если хочешь предложи завтра Старому, пусть он пойдет дернет и загадает снова молодым стать. Посмотрим что он тебе ответит.

– Не-ет, – смеясь сказал Лекамаль, – Старый и так не в духе, а от таких насмешек может и дубиной по лбу заехать.

– Еще бы ему в духе быть. Хишен взвалил на него разбираться с этой псиной, а как это сделать никому неведомо. Тут и правда священников надо звать или колдунов из Вэлуонна. Или может Черных лоя, они ведь на ножах с Сандарой и слыхал я есть у них какие-то способы, хоть и ненадежные, справляться с её металлическими тварями. Может они что и здесь подсказали бы.

– Подскажут они как же! Разве что за золото, да и все равно обманут. И хорошо если просто обманут, а не заведут тебя куда-нибудь под землю и не спустят шкуру.

– И то верно, еще неизвестно кто хуже, они или этот пес.

Кит опять положил голову на землю. Разбойники, со все той околесицей что они несли, наскучили ему и он переключил свое сознание на Элен и принялся осторожно просчитывать варианты того что с ней может случиться. Исходных данных было недостаточно и у всех вычисляемых прогнозов степень вероятности не превышала 0,6. Но всё же в большинстве своем прогнозы получались благоприятными и Кит тихонько радовался, хотя и понимал, что немного корректирует вычисления в нужном направлении. "Неужели я обманываю сам себя?", спросил он, вспоминая свои беседы с мистером Атинховским в сборочной лаборатории "StarIntel" еще задолго до первой встречи с Элен. Дед его будущей хозяйки как-то сказал ему, что люди часто обманывают сами себя, это очень человеческая черта, но перенимать её, пожалуй, не следует.

111.

Рано утром явился Ронберг. Он действительно был не в духе, попинал дремавших, свесивших голову на грудь стражников и затем несколько раз обошел ограждение, то и дело приподнимаясь на носках и хмуро посматривая из-за досок на металлическую собаку. Кит лежал и спокойно следил за ним, иногда встречаясь с ним взглядам. Пожилой разбойник тут же отводил глаза в сторону. Он явно размышлял как подступиться к исполнению возложенного на него поручения и определенно ничего путного ему в голову не приходило.

Тем временем на площади появились другие разбойники и несколько бриодов. Некоторые пришли по приказу, другие из любопытства. Они столпились у южной, самой близкой к Цитадели, стороне ограды и обсуждали как извести "железное чудовище". Кит слушал их с некоторым недоумением. Он не знал о категоричном приказе главы города вот что бы то ни стало покончить с "колдовским отродьем" и ему представлялось несколько удивительным, а то и ненормальным маниакальное желание разбойников уничтожить его. Ведь в конце концов, по большому счету, он ничего плохого им не сделал. Те кто вчера свалились от его игл, давно уже очнулись. Так почему же гроанбуржцы так упорствуют в своей ненависти к нему, спрашивал он себя. И ответа пока не находил.

Пришедшие бриоды громко, ничуть не скрываясь, обговаривали варианты нападения на металлического пса. Предлагалось облить маслом и сжечь, сбросить сверху огромный камень, раздавить бревнами, попробовать выколоть глаза, чтоб "эта тварь" хотя бы ослепла, изрубить секирами, отпилить голову, потравить кислотой или просто закопать. И именно последний вариант несколько обеспокоил Кита, потому что был вполне выполним и хотя и не представлял какой-нибудь серьезной угрозы его функционированию, все же мог достаточно надолго задержать его. Однако этот вариант пока что не снискал популярности, возможно потому что был недостаточно жестоким и к тому же его предложил Альче, самый молодой из бриодов, и остальные просто не отнеслись к предложению серьезно. Кроме этого обсуждались такие животрепещущие вопросы что будет если пса залить водой, заржавеет или нет, а также чем он питается, ест ли человеческое мясо и самец ли он, а если самец, есть ли у него половой член. При этом каждый из говорящих постоянно дергал Ронберга, желая привлечь его внимание, так как сейчас он был здесь за главного. Однако Ронберг почти ничего не отвечал, товарищей слушал вполуха и выражение на лице имел довольно мрачное. Наконец его так задергали, что он с несвойственной ему несдержанностью рявкнул, требуя что бы его оставили в покое и предлагая всем непрошенным "гребанным" советчикам убираться к дьяволу. "Гребанные советчики" на несколько секунд притихли, несколько обескураженные этой вспышкой гнева, но очень быстро пришли в себя. А Банагодо даже насмешливо сказал, что до дьявола они уже добрались, а вот что дальше делать не знают. "Ну ты же предложил ему глаза выколоть", ответил Ронберг, " так иди и попробуй. Он пастью один раз лязгнет и надвое тебя перекусит. Стоишь тут скалишься, забыл уже что ли как он бейхоров порвал, словно они тряпичные!" Банагодо насупился. "Ну а чего ты вообще тут ждешь?", спросил он. "Жору-Мясника", коротко ответил Ронберг.

Жора-Мясник был довольно известным человеком в Гроанбурге. О его неимоверной физической силе складывались легенды. Он запросто гнул и рвал подковы, проламывал ударом кулака толстые бревенчатые стены и мог сжатием своих чудовищных рук раздавить всмятку череп быка, лошади, ну или человека. "Дорожным ремеслом", то есть непосредственно разбоем он не занимался, и зарабатывал себе на жизнь, как и следовало из его прозвища, трудом мясника, ловко разделывая туши животных, как домашних, так и тех что приносили охотники, а его старший брат Гарош, хитрый пронырливый субъект, торговал мясом в маленькой грязной лавке у самых городских ворот.

Взвесив все за и против, Ронберг решил сначала и правда попробовать разрубить волшебного пса топором, или вернее боевой секирой. Хоть собака и была внешне как из металла, пожилой бриод не слишком-то этому доверял, предполагая что возможно это какое-то наваждение. Ведь когда пес только вошел в город все же видели, что он был самым что ни на есть обычным, из плоти, шкуры и шерсти. Но даже если и правда его шкура вдруг стала металлической, попробовать всё равно стоило, считал Ронберг, ибо он не раз видел за свою долгую жизнь как мечи, секиры и пики, особенно в умелых руках, пробивали кольчуги, стальные латы и железные панцири. И здесь как нельзя более кстати пришлась нечеловеческая сила Жоры-Мясника. Он одним ударом хорошего меча перерубал надвое сразу три подвешенных свиных туши, Ронберг сам это видел и испытывал даже некий трепет от этого зрелища, ибо нечто подобное ему довелось наблюдать в дни своей молодости в жуткой битве под Каренгвудом, где доблестный сайтонский витязь Черемеш своим огромным клинком рассекал врагов от темени до паха, разваливая тела несчастных буквально на две половины. На Ронберга, молодого неопытного агронского пехотинца, это произвело неизгладимое впечатление, настолько неизгладимое что он едва не погиб в той битве, просто застыв на месте и не в силах пошевелиться от охватившего его ужаса и трепета.

Однако Жора, как прекрасно понимал Ронберг, далеко не Черемеш. Кроме своей силы Жора был также известен некоторой скудостью умственных способностей, а также определенным недостатком отваги, что возможно и мешало ему стать настоящим разбойником и зарабатывать куда больше чем в мясной лавке своего брата. Впрочем к какому-то чрезвычайному обогащению Жора и не стремился, достаточно равнодушно относясь к деньгам и вполне довольствуясь тем что у него было. В общем и целом в городе его любили, считая добродушным, не блещущем умом увальнем, над которым можно также добродушно посмеиваться и подшучивать. До определенных, конечно, границ, всерьез изводить его насмешками и издеваться мог только больной на голову человек, ибо Жора все же иногда выходил из себя и тогда всем кто оказывался поблизости приходилось не сладко. И хотя по натуре он был не злой, он за время жизни в Гроанбурге зашиб насмерть троих, без какого-то на то умысла, а просто по не осторожности, не рассчитав силу. И ничего ему за это не было, ибо кроме всего прочего сам Хишен относился к нему с юмором и большой симпатией, называя его "мой главный по мясу". И Ронберг осознавал, что ему придется приложить усилия, чтобы заставить "главного по мясу" войти за ограждение и ударить жуткого демона в собачьем обличье секирой по шее.