Девочка и пёс
Шрифт:
– Собака по-человечески говорила с Головой, с Кушафом, с Жорой и значит она не животное.
– Да уж это-то и так ясней ясного, что не животное, – горячо произнёс Мелис. – Сказано же тебе дураку, что она демон, а то и сам дьявол, который какое хочешь обличье примет.
Альче насупился.
– А о чем ты будешь с ним говорить? – С любопытством спросил Эрим. – Душу хочешь продать? А взамен что попросишь?
Кушаф улыбнулся:
– Член наверно побольше.
Альче сердито поглядел на него.
– Тогда и Кушафу возьми, а то его бабы совсем не любят, – сказал Баногодо.
Бриоды развеселились. Но Ронберг прекратил веселье.
– Ржать потом будете. – Посмотрев на Альче, он спросил: – Что ты имеешь в виду?
– Ничего, –
– Давай, говори. Ломаются только девки, да сухие палки.
Альче нехотя сказал:
– Ну почему бы не попробовать поговорить с ним как с человеком? Узнать что ему нужно, кто он такой и можно ли как-то миром от него избавиться.
– Да ты…, – начал Кушаф, но Ронберг резким жестом прервал его и сделал Альче знак продолжать.
– Что если он не какой не демон, что если он просто другой. Вот если бы никто из нас никогда не видел авра и даже не слышал о существовании таких созданий. За кого бы мы тогда его приняли, если бы он вдруг очутился здесь на Расплатной площади? Тоже бы наверно решили что он исчадие ада. А он между тем обычный человек, только выглядит как ящерица.
– Но ни одна живая тварь не может быть сделана из металла, – возразил Мелис.
– Но сами же говорили что это может быть доспех как у воинов Талезы, просто очень искусные латы. Может где-то есть страна где живут такие псы. На Шатгалле полно чудесных народов.
– Но вначале он был не из металла, – напомнил Горик.
Альче пожал плечами:
– Авры могут моментально менять цвет, а эти псы возможно одевать и снимать свои доспехи.
– Да чушь это всё! – Возмутился Вархо. – А пылающие глаза, а столпы света из них, что это, если не колдовство?
– Если он весь такой колдовской, то как же бейхоры ему ноги выдернули? – воскликнул Альче. – Что ж он себе новые не наколдовал?
– Тьфу на тебя, накличешь еще, – сердито сказал Вархо и правда чуть не плюнул. – Наколдует еще и ноги себе, и рога какие-нибудь чтоб бодаться. Может ему в один день больше трех раз колдовать нельзя, кто его знает.
Альче махнул рукой:
– Как хотите, я просто сказал.
– Нет, ну давайте проверим, – усмехнулся Банагодо. – Отправим Альче к псу, пусть попробует поговорить с ним, вызнать у него кто он такой и как от него избавиться. Посмотрим что случится.
Альче побледнел.
– А если он ему голову откусит? – Возразил Эрим.
– Ну и что. Будет у нас значит Альче без головы, что такого?
– Да нельзя с ним говорить, – убежденно произнес Вархо. – Если он молодому просто бошку откусит, то это еще полбеды. Но я вам говорю пес дьявол, отец лжи. Он человека охмурит, с ног на голову всё перевернет и настроит его против кого хочешь. Вот Альче поговорит с ним пять минут, а пес и завладеет им, и душой и телом. Альче вернется и набросится на нас как бешенный.
– Точно-точно, набросится, да еще и с большим хером. Никому мало не покажется, – со смехом сказал Баногодо.
Бриоды опять повеселели.
– Еще и металлическим.
– И светящимся.
– И говорящим.
– Ага, голосом Старого.
Бриоды засмеялись.
– Да нет, зря мы так. Может это псу мало не покажется. Альче-то храбрец. Помните как он хотел на сайтонскую ведьму с одной стрелой броситься.
– Так давайте дадим ему стрелу и пусть на пса идет.
– Ну нет, пусть без стрелы идет. Пожалеем пса.
Бриоды смеялись, а Альче, весь пунцовый, глядел в землю.
Наконец Ронберг, который и сам пару раз улыбнулся, сурово произнес:
– Ну ладно, кони ретивые, наржались над добрым молодцом и будет. А теперь за дело.
Кит чувствовал досаду и даже некоторое раздражение. Ему была крайне неприятна вся эта агрессия, направленная против него, ему было грустно и обидно, ведь по его мнению ничего по-настоящему плохого он этим людям не сделал. Он конечно понял, что они всего лишь выполняют категоричный приказ своего лысого командира. Но выполняют его, как представлялось
Когда они пускали в него стрелы, Кит просто положил голову между лап, удрученно наблюдая за происходящим. Лучники выскакивали одновременно с трех сторон квадратного ограждения и стреляли, целясь собаке в глаза. Никакой, даже самой ничтожной опасности, они для Кита не представляли. Ни стрелы, ни даже пули не могли не только пробить, но даже и оцарапать монокристаллический тугоплавкий стекловидный материал, закрывающий его глазницы или тем более бронесплав его корпуса. Кроме того Кит мог с легкостью вывести из строя любого, выскакивающего как чертенок из табакерки, лучника, ослепив его. Лучи света, испускаемые его глазами, предназначались в первую очередь для освещения. Родерик Атинховский предполагал, что есть вероятность возникновения ситуации, когда его внучка и робот окажутся в темноте и им понадобится как-то освещать себе, скажем, дорогу. Естественно это может потребоваться только для Элен, Кит мог свободно ориентироваться и в полной темноте, даже в такой где не было вообще никакого излучения, используя для этого эхолокацию. Впрочем, дочь Валентина Акари тоже хорошо видела в темноте, почти как кошка, унаследовав эту способность от отца, жителя довольно сумрачной и даже мрачной планеты. Испускаемый Китом свет хоть и был довольно ярок, но все же не мог причинить большого вреда нападающим. Правда чисто теоретически Кит располагал возможностью при помощи своих микро и наноботов модифицировать излучатели, превратив их примерно за несколько дней в настоящие, приближающиеся к боевым лазеры и тогда он мог бы просто сжечь человеческую сетчатку, ослепив агрессоров навсегда. Но Кит не видел в этом совершенно никакой необходимости. Однако даже с этими излучателями, как он недавно продемонстрировал на Жоре, он мог вполне прекратить эти атаки. В инфракрасном диапазоне он прекрасно видел все что происходило за досками щитов, его камеры считывали все движения со скоростью немыслимой для человека и с такой же скоростью он производил любые расчеты дальнейших траекторий. По сути скорость реакции робота была выше человеческой на несколько порядков, то есть люди для него двигались словно в замедленном темпе. Поэтому он без труда вычислял где в следующую секунду будут глаза любого из трех лучников и мог с легкостью направить туда сконцентрированные лучи своего света. Но ничего подобного он не делал. Вместо этого Кит испытывал печаль и обиду, какое-то время он хотел выключить блок эмоций, но затем передумал. Он решил что ему будет полезно зафиксировать, изучить и проанализировать эмоциональные отклики, рожденные в нем таким агрессорским поведением со стороны землян, то есть того же биологического вида к которому принадлежала и его хозяйка. Ведь ничего подобного раньше ему испытывать не приходилось, до этого никто из людей никогда еще не нападал на него, если не считать только самой Элен, которая иногда в приступе ребяческого неугомонного веселья или преисполненная какой-нибудь детской обиды, словно безумная пыталась с ним бороться. И ему было любопытно что он будет переживать в такой необычной для него роли, это позволит ему как он решил лучше узнать что чувствуют люди в сходных ситуациях.
Но к этому моменту разбойники просто надоели ему и он даже позволил себе подумать о их не слишком больших умственных способностях. Сколько раз им надо увидеть как стрелы отскакивают от него, чтобы прекратить это бессмысленное занятие? Он даже позволил им пару раз попасть прямо себе в глаз, чтобы они увидели что это тоже никак ему не повредит. В конце концов он просто закрыл глаза. Лучники продолжили упражняться в стрельбе еще несколько минут, но затем один из них, Лупень, расстроено крикнул: "Но может харе уже?! Или какому-нибудь кретину еще не ясно, что стрелами его не взять?!" Ронберг выглянул из-за забора, тоскливо поглядел на равнодушно лежавшего пса, который словно дремал, и досадливо махнул рукой. Стрельбы прекратились.