Девочка и стол
Шрифт:
Трудно быть ребенком, когда тебе не с кем поиграть, когда тебя окружают только взрослые, а все сверстники словно бы стоят где-то за пределами купола, которым накрыта твоя жизнь. С этим можно попытаться бороться, но проблема в том, что ключей от выхода у тебя нет. В жизни Септимы так было не всегда. Она помнила, что в прошлом родители любили ходить с ней гулять. Мелоди-стрит была прекрасной улицей с доброжелательными людьми, своими традициями и парком через дорогу, где можно было покормить уточек, которые мило кружили по пруду и крякали. Септима любила уточек. Может быть, время и искажает воспоминания, но девочка была уверена, что ее знакомили с соседскими детьми, что она играла с ними и общалась. Одного из них, кажется, Роджер звали или Тед? Но появилась «мечта» и все изменилось.
Иногда во время занятий Септима бросала взгляд в окно на дом четыре, и видела простых детей, у которых не было больших амбиций, но все они мечтали кем-то стать – космонавтами, футболистами, врачами, актерами и даже клоунами в цирке. Девочка так увлеченно смотрела на них, что забывала играть на фортепиано. А когда рояль не звучал – приходили родители или мисс Эмери и читали лекцию:
– Не смотри на них, – говорил кто-то из одержимых «мечтой», скорее всего мисс Эмери, это было в ее стиле. – Эти дети прожигают свое время и ничего не добьются в жизни. Максимум, что им светит – второсортная работа и кредитное рабство. Ты не такая как они, у тебя есть талант, Септима.
Девочка это усвоила, но не могла понять почему детям за окном весело, а ей – нет.
***
До появления Виктории Эмери мир Септимы Хадсон казался волшебным королевством – Септилэндом, где она была маленькой принцессой. Прекрасное время. Тогда родители девочки улыбались всякий раз, когда она подходила к фортепиано, радовались ее первым шагам и маленьким успехам в музыке. Но воздушные замки рушатся, пока на них не смотрят.
Почему люди верят?
Успех не заставил себя долго ждать. Как бы ни была холодна Виктория Эмери, сколько бы ни было в ней надменности и презрения ко всем окружающим, но свое дело она знала. Настоящий профессионал. Не стоит удивляться, что в течение двух лет Виктория с легкостью привела Септиму к серии побед на городских конкурсах. Девочка повторяла путь мисс Эмери, сама того не зная. Дальше было сложнее.
***
Шотландский международный конкурс пианистов проводится в Глазго с 1986 года. Он был организован в память о Фредерике Ламонде. Является довольно престижным мероприятием среди академического сообщества. С него начинали многие выдающиеся пианисты современности. Победа на этом конкурсе – хороший карьерный старт.
Королевская Консерватория Шотландии, где проходило соревнование, выглядела величественно по сравнению со всеми другими местами, где Септиме приходилось выступать. Совсем иной уровень организации. Это было первое серьезное испытание на пути девочки.
Когда Септима переступила порог музыкального учреждения, ничего не случилось, никакой магии, фанфар, даже хлопушка не хлопнула, хотя родители уверяли, что это здание – символ музыки, и здесь исполняются мечты. Но девочка увидела просто много серьезных лиц под бетонной крышей. Создавалось ощущение, что музыка для них – это вопрос жизни и смерти.
Родители и мисс Эмери шли рядом с Септимой и говорили о чем-то своем – наверно о «мечте», о чем им еще говорить? Девочка их не слушала. Ей не нравилось здесь, но после случая на втором городском конкурсе она перестала высказывать недовольства. Септима просто делала то, что скажут папа и мама, по крайней мере это делало их счастливее на какое-то время, а когда они были счастливы, то и Септима чувствовала себя лучше.
***
– Мама, мне здесь не нравится, – так девочка в красном платье обозначила протест два года назад.
– Септима, дорогая, есть вещи поважнее, чем нравится и не нравится, – говорила ее мать. – Иногда нужно делать то, что тебе неприятно, ради высокой цели. Ты ведь всегда мечтала играть с Королевским оркестром…
Опять эта фраза, ну почему все вокруг думают, что я хочу играть с этим оркестром? – подумала Септима.
– …А для этого тебе придется потерпеть. Я обещаю, потом все изменится. И ты скажешь нам с папой и мисс Эмери «спасибо», – продолжила наставлять девочку Лора Хадсон.
Септима поняла, что спорить с матерью просто бесполезно, и лучше делать все так, как она скажет.
***
На конкурсе в Шотландии девочка в красном платье должна была играть Баха. Что за произведение? Если вы спросите виновницу торжества, то она вам не ответит, потому что иной раз сама забывала все эти скучные названия, оканчивающиеся на «Си минор» или «Ля мажор». От Септимы требовалось просто стучать по клавишам определенным образом. Мисс Эмери говорила, что акцентирование придает эмоциональный оттенок произведению, а музыкальные формы и техники воссоздают чувства и переживания авторов. Это все звучало так странно.
Но если я не чувствую печали или радости, играя эти произведения, почему люди все равно верят? Только потому, что я в нужное время с нужным акцентом давлю на клавишу? – мысленно возмущалась Септима.
Но сказать такое Мисс Эмери означало подписать свой собственный смертный приговор. У них с Септимой были натянутые отношения, хотя нет, просто плохие, но родители девочки одобряли методы Виктории, потому что они давали результат. А результат слишком часто затмевает разум.
Когда Септима допускала ошибки в исполнении, мисс Эмери говорила: «Я не буду бить тебя по рукам линейкой, мы же не пещерные люди, ты просто будешь играть этот отрывок до тех пор, пока я не скажу „нормально“». А девочка наивно думала: «Вот уж испугала, мисс Злюка».
Однако добиться от мисс Эмери слова «нормально» было так же трудно, как покорить Эверест без снаряжения. Иногда Септима играла до самой ночи, чтобы удовлетворить чувство прекрасного своей учительницы. Это было пыткой. Надо ли говорить, что девочка постепенно отстранялась от рояля и теряла всякое желание играть музыку.