Девочка из другого мира
Шрифт:
— Хорошо, — наконец ответила сиплым простуженным голосом.
— Мы знали, что ты справишься, — улыбаясь, сказал мальчик. Он также, не моргая, смотрел на Алисию.
— Твоя душа сильная, — продолжила светловолосая девочка, — ты победила своего демона, и теперь лес расцвел.
В голову медленно возвращалось понимание ситуации. Она тут для того, чтобы показать себя. Так. Она справилась?
— Вы — Эфир? — неуверенно спросила Алисия.
— А ты знаешь, что это такое? — удивился мальчик и посмотрел на сестру. Та в этот момент также посмотрела
— Не совсем. Это… это что-то вроде Бога. — Алисия хотела встать, но сил для этого не осталось совсем, и она даже не шевельнулась.
— Бог. Это слово ничего не значит. Пустой термин, наполненный сомнениями людей об устройстве вселенной, — произнес мальчик.
— Эфир — это все, — добавила девочка. Эта парочка говорила так, словно они были единым. — Объяснить его невозможно. Попробуй, но поймешь, что неспособна словами описать то, что в этом не нуждается.
Алисия напряглась и, собрав последние силы, села. Голова снова закружилась. Мягкие шкуры зверей служили и периной, и одеялом. В центре лачуги была печь, на которой стоял маленький чайник, а под потолком висели сушеные травы, от которых исходил явный аромат мяты.
— Мы — интерфейс. Эфир не имеет формы. Здесь, в этом месте, все может быть таким, каким ты того захочешь, — они сказали это одновременно.
Алисия, не найдя, что ответить, промолчала. Она уже сообразила, что по-прежнему находится в симуляции. Все в этом месте было не тем, что есть на самом деле, но одновременно таким же реальным, как и любая вещь в мире.
— Чай сейчас закипит, он придаст тебе сил, — сказав это, мальчик пошел к маленькой печке. Разлил напиток по чашечкам и протянул одну Алисии. — Выпей.
Та осторожно сделала несколько глотков и ощутила, как по телу пробежали струйки той силы, которую совсем недавно чувствовала у себя внутри. Видимо, теперь она способна различать подобные вещи. Алисия вопросительно посмотрела на близнецов.
— Это всего лишь мятный чай, но мы думаем, тебя удивил вовсе не вкус.
— Ты открыла способность пропускать потоки эфира через себя, читать его, как книгу, или слушать, как музыку, и понимать ее ритм.
— Это как научиться читать и осознать, что на страницах не просто набор бессмысленных знаков, а истории и мысли.
Алисия не совсем понимала, что они имеют в виду, но одна вещь стала предельно ясной. Она овладела тем, что от нее хотела Ночка.
— Издавна люди заметили одну особенность, — сказала девочка. — Творческие люди, которые занимались искусством, часто говорили о вдохновении, о том, что им нужна муза и другие непонятные вещи.
— Их не понимали, — сменил сестру мальчик, — были уверены, что художник, как каменщик или лесоруб, может работать с утра до вечера.
— Вдохновение, — произнесла Алисия
— Да, момент, во время которого создают шедевры. Нельзя сесть за пианино и написать симфонию. Попробуй, но ничего не выйдет. Человек должен почувствовать эфир, сойтись с ним в резонансе, и лишь тогда сможет создать шедевр. Ему необходимо стать приемником волн, что вибрируют в межпространстве. Ты ведь слышала музыку?
— Да.
— Мы видели, как ты танцевала, и поняли, что ты читаешь его.
Алисия молчала. После выпитого чая силы потихоньку возвращались, и она уже собрала в голове картинку последних событий. Близнецы терпеливо ждали, всматриваясь в окно.
— Ты впустила эфир в себя, — сказал мальчик, — ты стала частью его. Тысячи лет назад, до того, как было рождено сознание и миром правили животные, эфир даровал им умение чувствовать его. Животные не могут понимать речь человека, но могут чувствовать, когда приближается беда или когда человек боится или любит. Ученые прошлого находили объяснения, но не понимали до конца, почему человек утратил навык.
Алисия слушала. Ее опустошенный мозг не хотел принимать новую информацию. Ей было безразлично все, что сейчас с ней происходит.
— Как только люди стали мыслить разумно, — снова сменила брата сестра, — связь с эфиром слабела. Почему это происходило, ты поймешь сама, только позже. — Как бы то ни было, едва люди начали формировать свой язык, они все меньше чувствовали эфир.
— Совсем? — переспросила Алисия, пытаясь поддержать беседу. То, что ей говорили, безусловно, важно, только вот голова совсем отказывалась работать.
— Только рожденные младенцы, не познавшие правил общества, способны чувствовать его. Повзрослев, человек привязан к словам, чтобы понимать суть вещей и не клеить ярлыки на все, что видит. Но бывает, что люди порой все же касаются его.
— Зачем на самом деле я здесь? Зачем эти испытания и тысячи прочитанных книг? — медленно спросила Алисия. — Вы ведь знаете?
— А что бы ты сама хотела от такого испытания и всего, что с тобой произошло? — Мальчик забрал пустую кружку у Алисии.
— Я… я не понимаю, что значит «чего хочу я»? — Девочка больше не могла находиться в сидячем положении и снова положила голову на подушку.
— Ты ведь должна чего-то желать.
— Я хочу только знать, кто я и где мои родители, — тихо проговорила она.
— Так вот для этого ты и прошла все трудности, — улыбнулся мальчик. — Не беспокойся ни о чем. Все приходит вовремя.
— Впереди тебя ждет еще долгий путь, — добавила сестра. — Ты стала намного важнее простого человека.
— Что? Что это значит? — Алисия недоумевала.
— Что ты стала Эфиром. Стала нами. Тем, кто плывет внутри потока информации и может что-то изменить.
— Но я не понимаю…
— Поймешь, а пока отдохни. Когда ты наберешься сил, мы вернем тебя.
Девочка подошла к Алисии и провела рукой по лицу. Она начала медленно погружаться в сон, почувствовала, как температура поднимается, бросает в жар, духота пеленой застилает мысли и тащит куда-то. Последнее, что она успела увидеть, перед тем как отключилась полностью, — это как близнецы отошли в угол помещения и сели за маленький столик. Мальчик достал старую потрепанную колоду карт, и они принялись играть.