Девочка из прошлого
Шрифт:
— Узнать номер Ракитина для меня не составит труда. Не вижу в этом никакой проблемы, — холодно сообщает он.
— Буду очень благодарна за помощь, только звонить с твоего номера всё равно не буду. И о том, что ты был со мной в больнице всю ночь, Илье тоже не стоит знать. Не хочу причинять боль близким людям и заставлять их испытывать это ужасное чувство. Иной раз лучше оставаться в неведении, чем знать горькую правду.
Отец и сын имеют право знать друг о друге, я не хочу манипулировать ребёнком, но и переступить через себя и свои страхи тоже не могу. Я не готова решать вопросы опеки и встреч Динара с сыном. Не готова часто
Напряжённое молчание прерывает появление Макса. Атмосфера и без того накалена до предела, но его присутствие добавляет лишних градусов. Я надеялась, что они не пересекутся.
Макс сильно хмурится, замечая Асадова. Замирает в дверном проёме и вскидывает подбородок. Я узнаю этот взгляд и мысленно хочу отмотать время назад, когда не посвящала брата во все свои тайны, которые хранила долгое время. Вспоминаю обещание Макса что-нибудь сломать Динару и очень надеюсь, что до рукоприкладства не дойдёт и они не станут выяснять отношения в стенах больницы и у меня на глазах. Моё сердце может такого не выдержать.
— И ты здесь? — недовольно хмыкает он. — Я же предупреждал, чтобы ты не приближался к ней? А хотя... Это даже хорошо, что мы пересеклись. Другого случая отблагодарить за помощь ведь не будет, правда? Сомневаюсь, что мы ещё когда-нибудь встретимся. Выйдем? — предлагает Максим.
— Нет. Не выйдем, — со стальными нотками в голосе произносит Динар и сжимает челюсти. — Я сейчас ухожу, а ты останешься с сестрой. Всё, что я счёл нужным, сказал тебе по телефону.
— Счёл нужным?
Макс закрывает за собой дверь и подходит к Динару.
— И даже не смей мне сейчас отвечать, — цедит брат с ненавистью и с размаха бьёт Динара кулаком в лицо.
Асадов пропускает удар. А потом ещё, но остаётся стоять на ногах. Зная, как они оба быстро заводятся и какие последствия можно ожидать, я жму на красную кнопку в надежде, что персонал больницы их разнимет. Макс снова замахивается, но Динар блокирует удар и валит брата на пол, усаживаясь на него сверху. Приставляет локоть к его горлу и сдерживает безрассудные порывы нанести новые удары. Не бьёт в ответ — лишь осаждает ярость Макса, глядя в лицо бывшего друга стеклянными глазами.
У меня плывёт перед глазами. Кажется, я близка к тому, чтобы снова оказаться в спасительном забытье. Датчики сердечного ритма пищат на всю палату, но я почти не слышу этих звуков.
— Всё? Выместил зло? Чтобы больше не смел поднимать на меня руку. Никогда! Ещё раз замахнешься, и я её вырву. Клянусь. Я тебя из тюрьмы вытащил, благодаря мне ты из страны улетел и семью вывез. Я на горло собственным принципам наступил, чтобы ты и твоя сестра в дерьме не оказались. Больше. Никогда. Не смей. Поднимать. На меня. Руку, — чеканит Динар.
— Грош цена твоей помощи после всего, что ты сделал с девчонкой, —
Ещё никогда я не видела Динара таким злым. В глубине чёрных глаз гнев, отчаяние и боль. Он часто и глубоко дышит, Макс хрипит под ним. Они в этот момент похожи на двух зверей, сцепившихся в смертельной схватке.
— Прошу, прекратите... — слабым голосом умоляю я, и он срывается на хриплый шёпот. — Прошу...
Мне кажется, что я лишусь сейчас чувств.
Макс раскидывает руки в стороны, показывая, что больше не будет драться, и Асадов отпускает его. Поднимается с пола и несколько мгновений стоит на месте, слегка пошатываясь. Из носа у него тонкой струйкой течёт кровь, она пачкает белоснежную рубашку, но Динар как будто не замечает этого. Поднимает на меня глаза, и я невольно ловлю себя на мысли, как он на самом деле одинок. Ведь у него никого ближе нас с Максом никогда не было… Почему он так с нами? Почему оттолкнул?
Динар нетвёрдой походкой направляется к двери и выходит из палаты. Брат восстанавливает дыхание и поднимается следом. Приборы, к которым я подключена, на протяжении нескольких минут громко пищат, и мне действительно физически нехорошо. Хочу, чтобы вкололи какой-нибудь укол и я впала в забытьё. Чтобы забыла об этой сцене.
— Зачем, Макс? Я же просила… Зачем вы так? Я этого не хотела. Я не за тем тебе всё рассказала… — По щекам текут слёзы, и сердце в груди как будто кто-то сжал холодной рукой и не собирается разжимать.
— Он обещал мне, что не сделает тебе больно, и не сдержал своего слова. А я не смог сдержаться в ответ. Всё правильно.
Он нервно трёт рукой лицо и переводит взгляд на монитор сердечного ритма
— Я позову медсестру. Попрошу, чтобы тебе дали успокоительное.
Брат возвращается в палату с медсестрой. Она ставит мне укол, отключает от проводов и оставляет нас одних. Меня всё ещё трясёт, а перед глазами стоит разбитое лицо Динара и его обречённый, погасший взгляд.
— Есть телефон? — спрашиваю я дрожащим голосом. — Мой разбился.
Я хочу позвонить домой и услышать голос Тимура. Убедиться, что с моим мальчиком всё хорошо. После короткого разговора с сыном, становится чуть легче. Я не свожу глаз с Макса, пока он сидит в кресле и смотрит куда-то в одну точку отсутствующим взглядом.
— Расскажешь, что случилось? — тихо спрашиваю я, но он отрицательно качает головой.
— Отдыхай, Наташа. Хватит с тебя переживаний.
Макс встаёт на ноги и подходит к кровати. Садится на неё и долго гладит меня по руке, пока не действует лекарство. Почти как в детстве, когда я не могла заснуть. Я проваливаюсь в сон, к счастью, без сновидений, а когда просыпаюсь, то в палате уже темно и брата нет рядом. Нахожу от него записку на тумбочке и новый телефон. Переставляю симки и получаю десять СМС о пропущенных звонках от Ильи. Хочу набрать его, но не успеваю этого сделать — на пороге появляется Виолетта.