Девочка Севера
Шрифт:
Пульс подскакивает и начинает колотиться по венам. Ах, какая это была плохая идея, привести ее сюда. Рано или поздно… просто наброшусь же и загрызу.
— Вы о чем? — ведёт плечиками.
— Да так, — ухмыляюсь пошлым взрослым фантазиям. — Как-нибудь расскажу.
— Я бы хотела погреть молоко и… дайте пройти! — просит с отчаянием в голосе.
Отхожу на два шага в сторону. Соня сбегает от меня к микроволновке и оттуда бдит, чтобы дистанция больше не уменьшалась.
Тяжело нам придётся. Выдыхаю, стараясь угомонить свои разбушевавшиеся инстинкты.
—
— Я не сопливая, — вспыхивает и выпрямляет спину, будто я задел что-то женское.
— Да, — решаю ее немного подразнить, раз уж сама зацепилась. — А кто цветы на снегу слезами опрыскивал?
— А вы совсем-совсем никогда не плакали? — выдаёт, обижено поджимая губешки.
— Так мужчины ж не плачут, — отвечаю ей, едва сдерживаясь, чтобы не засмеяться от странного вопроса.
— Да нет, вы не поняли, — облизывает губы. — Когда вы последний раз радовались или огорчались? Вот так, чтобы прямо до слез?
Я смотрю на неё с сомнением. И вроде ж серьезно спрашивает. Это вызывает в груди странное чувство паники. Хочется снова отшутиться или рявкнуть, но я делаю обратное. Пропускаю этот вопрос глубже, пытаясь ответить максимально искренне.
— Радовался. Когда Ковальчук в овертайме канадцам забил, — улыбаюсь, вспоминая, что тогда с парнями мы только из армии вернулись.
— Кто такой Ковальчук? — Соня хмурится. — Вы про футбол?
— Про хоккей… — выдыхаю, в очередной раз осознавая разницу в нашем возрасте. — Чемпионат мира был.
— Вы любите хоккей? — переспрашивает с улыбкой. — У страшного Северова есть увлечения?
— Это было давно и неправда, — резко отзываюсь, прерывая ее веселье.
— Я бы хотела лечь здесь, — обхватывая себя крест на крест руками, стреляет глазами на кухонный диванчик.
— Почему? — не догоняю я.
— Потому что там ВАША кровать.
А да… И в этом весь смысл.
Мне хочется рявкнуть, чтобы привыкала, но я просто отталкиваюсь кулаками от столешницы и иду в коридор. Достаточно поговорили.
— Возражения не принимаются, — придаю голосу жесткости, тормозя на пороге. — Постарайся лечь спать, к тому времени, как я выйду из ванны, — оглядываюсь на Соню.
Она достаёт из пищащей микроволновки стакан молока. Делает глоток и облизывает язычком верхнюю губку.
Мой пах взрывается. Просто мазохизм какой-то!
В ванне специально зависаю на подольше, пытаясь себя успокоить контрастным душем. Тело предательски ноет. Ну я же не пацан, чтобы расслабляться при живой бабе самому… или все-таки самообслуживание? Намыливаю шампунем сначала голову, потом тело… и ничего не могу поделать! Желание становится невыносимым!
Прикрываю глаза, представляя наши с Соней поцелуи и срываюсь, помогая себе разрядиться. Мое тело протряхивает. Вау… Дожился, мать твою, Северов!
Не понимаю на кого злюсь больше. На себя или на девочку-динамо. Но все как-то через задницу выходит! Да ещё и вопросы такие задаёт…
Когда выхожу из душа, в квартире меня встречает тишина. Чистый стакан стоит около раковины. Моя кружка тоже вымыта и висит на подставке.
Вытягиваю из пачки сигарету и пишу сообщение секретарше с заданиями на завтра. Поверяю события календаря и вспоминаю про корпоратив. Не пойти нельзя. Соню вести с собой тоже не вариант. Ей ещё работать в этом коллективе, а у продавцов свои междусобойчики. Они в нашем корпоративе не участвуют. Сказать? Хрен его знает. Отчитываться за каждый шаг перед женщиной с сомнительным статусом в своей жизни — плохая политика.
Так, и у Сони завтра выходной. Нам нужно решить вопросы с вещами, пушистыми тварями и ремонтом.
Телефон в моих руках вздрагивает сообщением от Саида: «Мы с Лехой у меня. Подтянешься?»
Ах как мне хочется! На зло ей!
Но не отвечаю. Тушу сигарету и иду туда, куда тянет, словно магнитом.
Приоткрываю дверь в спальню и вглядываюсь в комочек пушистого халата на своей постели.
Соня дышит ровно. Спит. Пояс немного развязался, и полы халата разошлись в стороны, предоставляя мне охренительную возможность любоваться длинными ножками.
Я помогаю ткани соскользнуть окончательно и веду костяшками по нежному женскому бёдру и… пальцы все никак не упираются в резинку трусиков. Издаю голодный стон. Да как жить то а???
Накрываю Соню покрывалом и ухожу к себе.
Падаю на кожаный диван, даже не раскладывая. Если через две ночи, я не лягу с ней в одну постель, мне придётся снять ей квартиру.
Скольжу глазами по обстановке гостиной и понимаю, что надо бы ещё завтра отсюда повывезти всю эту мужскую подарочную дичь. И как-бы оленьи рога в виде вешалки под ружьё, огромный бар алкоголя и коллекция холодного оружия — это ещё куда ни шло. А вот шкура медведя с головой… Черт! Самого аж в дрожь кидает. Как я вообще раньше здесь жил?
Да выходит, что и не жил. Просто комнату в склад превратил. Курсировал между спальней и кухней. Думал, что там, в доме семья жить будет. Кстати… Про дом это я очень удачно вспомнил. Нужно будет половину ремонтной бригады на Сонину квартиру перекинуть.
Мысли никак не прекращаются, мешая уснуть. Подхожу к бару, наливаю себе сотку ирландского и выпиваю залпом. Тепло растекается по телу и рубит в голову. А вот теперь ещё разок.
Раскладываю диван, кидаю на него плед и падаю сам. Усталость берёт своё, и я наконец-то засыпаю.
Глава 25. Границы.
Соня
— Вы готовы сделать заказ? — к нашему столику подходит официант, а я в панике скольжу глазами по правому столбику меню, там где указаны цены. И не стыдно мне взять только кофе, или ещё лучше просто воду. Но… как же красиво выглядят все эти пирожные!
— Ты выбрала? — отвлекает меня от моих метаний Сергей.
— Да, — захлопываю меню и поднимаю глаза на парня с блокнотом. — Капучино, пожалуйста.
— Два капучино, — поправляет меня Северов, — и два цитрусовых чизкейка, — отдаёт официанту меню и переводит внимание на девушку, сидящую с нами за столом. — Продолжай, Валерия.