Девочка со связкою шаров

Скрибблер Александр

– Вы, извините, Тимур Владимирович.
– Отозвался так же тихо Петров, достав чистый носовой платок и вытерев глаза и нос.
– Я вас очень уважаю, но нам с вами еще сегодня ведь работать.

– Ну да, ну да, правду глаголишь. Молодец.
– Вновь серьезно похвалил директор Олега, подняв на того указательный палец.
– Ну, просто знаешь, днюха и все такое. Иногда так хочется поговорить с нормальным человеком (мужиком), а не с какими - нибудь говеными лицемерами, прыгающими на задних лапках вокруг...

– Да, да, вокруг твоей задницы. Я помню.
– Все еще добродушно улыбаясь, кивнул Олег.

– Ну, так вот, значит, к чему я веду свою историю? Будь сам себе хозяином по жизни, Олег. Как бы ни скулили твои собаки, когда ты будешь изменять своей поднадоевшей второй половинке, сколько бы детей у тебя ни было, как бы ты ни любил свою женщину, будь сам себе хозяином. Сам управляй своей жизнью. Никому не поддавайся. Пусть за тобою тянутся

те, кому ты нужен (такие найдутся, поверь). Сильно не разевай рот и не таращься по сторонам. Помнишь, как в мультике Балу объяснял Маугли: "Увидишь, малыш то, чего не сможешь достать/ покорить/ завоевать и т.д, будет очень больно и обидно". Тебе ж, Олег, это на ...Й не нужно. Я прав? Или нужно? Будь сам себе мужиком. Ты как хочешь, а я еще накачу.
– Херовский встал, достал из шкафчика коньяк и нацедил себе еще стопку, выпил. Затем еще одну. Выпил. Убрал бутылку. Вернулся, сел вновь рядом с Олегом, съел дольку лимона с блюдца.
– Взять меня. Ты думаешь, я достиг должности гендиректора, потому что в свое время послушал взрослых, родителей или тетю Клаву, гадалку, бл...ь, из соседнего подъезда?! "Ты должен делать вот это... поступить в институт на вот этого... интересоваться вот этим...". Чушь. Я стал экономистом, потому что сам захотел им стать. Но если бы я даже стал водилой или продавцом - это мое личное дело, черт побери. Я так захотел. Захотел бы стать панком или рокером по жизни - стал бы панком или рокером (SlayerСЫ, М-М-МАТЬ ИХ, форева!!!). Слушаешь рок-музыку?!

Олег только открыл рот что-то ответить, как директор его перебил, вновь вытянув на Петрова указательный палец:

– И правильно делаешь. Молодец! Панк - рок - это святое. Ну да ладно. Всё вот это дерьмо, - директор потряс ладонями над собой, - весь этот завод развалится к чертовой матери лет через пять. Но даже не потому, по большому счету, что я его разорю и разворую, а потому что наше лисье, хитрожопое правительство окажется в своих делах чересчур прытким. Оно окажется настолько прытким, что так и будет держать свою марку не руками, а жопой. И ничему оно не научиться. Поэтому-то, несмотря на всякие монополии по добыче и переработке металлов в стране, металлы будут поставляться в нашу страну из соседней страны, просто-напросто заваливая и разрушая наше собственное производство. Уже сейчас так и происходит. Сам понимаешь - конкурентов у нас до хрена и больше. Ну а лет через пять... В общем, покаместь мы с тобой поработаем, да?

Директор подмигнул. Олег кивнул в ответ, вновь его губы расплылись в улыбке.

– Ну, давай, Олежка, беги.
– Директор легонько хлопнул Олега по плечу рукой. Олег поднялся.
– Зайди к этим уё...кам в Отдел снабжения, да скажи, что директор требует "вафлю" в срочном порядке. Съезди в хозяйственный магазин, купи флакон с дихлофосом, зайди к ним и побрызгай на них, чтобы эти ё...аные мухи расшевелились и почувствовали запах своей смерти, если у меня в течение двух дней не будет проведена и настроена "вафля". Скажи, что Херовский сказал, что мы вас отравим и удушим всех, весь ваш Отдел снабжения, если не пошевелитесь... Понял?!

Олег кивнул.

– Давай, беги!

Олег ушел.

Часть 2.

"Олег и ... женщина "

Спасенье - боль...

Спасенье - свет,

Мечта, любовь, наивность, вера,

Стремленье вдохновляет личность

Как жаждет сердце дивных лет,

Расписано всё полотно

Рукой художника - скитальца,

Но не научит персонажей

Своих он воли не бояться.

Надменность

как ответ...

И ветер,

В степи свистящий песнь надежд.

Любви жестокость,

Бег и вера,

Спасенье - боль,

Спасенья нет...

После того, как Олега уволили с завода, он сидел дома какое-то время и пытался ни о чем не думать, чтобы отдохнуть от всего. Просто отдохнуть и отвлечься от всех понятий и правил типа "вот так должно быть, вот так - не должно...", или "вот здесь ты прав, вот здесь ты - лох...". Всё это порою так надоедает, что ничего другого не остается, как начать пить. Однако Олег был не из такой категории людей, и пить он не собирался. Он подошел к отцу и попросил дать какую-нибудь временную работу у него (отца) на фирме, пока Олег не найдет что-нибудь подходящее, постоянное для себя. Отец Олега, Петров Юрий Алексеевич, управлял небольшой строительной компанией. Компания называлась "Строй" и пока еще только начинала набирать обороты. Не было полной уверенности, удержит ли она свои позиции на рынке, или все же сдуется как проткнутый резиновый мяч. Соучередитель "Строя", партнер Петрова Юрия Алексеевича, говорил: "Знаешь, Юрок, смысл этой жизни не только лишь в том, чтобы суметь в любую дырку без мыла влезть, а еще и в том, чтобы суметь сориентироваться там, на месте и знать, как выбираться назад в случае необходимости". Юрий Петров соглашался, добродушно пожимая плечами. Своему сыну Олегу он сказал:

– Ты знаешь, у нас снабженец в который раз спился и не вышел на работу. Его, по-моему, в психушку отвезли. В общем, мы его уволили и сейчас нового подыскиваем. Давай, поработай у нас временно. Посмотри - вдруг, да понравится.

Олег кивнул и поблагодарил отца за поддержку. Проходили месяцы и даже годы, но Олег все не мог нигде устроиться по своему настоящему профилю. Но, с другой стороны, он и не голодал: получал свою законную копейку за то, что закупал и обеспечивал "Строй" всем необходимым. И, как говорится, не жужжал. В Гандадрильске были и другие, более успешные и развитые строй - компании. Однако "Строй" пока держался на плаву, и это было хорошо. Мама Олега, Петрова Юлия Викторовна, держала сеть ресторанов в Гандадрильске. Юлия Викторовна и Юрий Алексеевич жили в двухкомнатной квартире в центре Гандадрильска. Олег же каждый день с работы ездил и жил в их загородном доме. Жил один. Когда родители говорили: "Тебе уже двадцать девять, находи женщину, веди ее в наш дом за городом и живите там", Олег вспоминал про Таню с завода и переставал в такие моменты интересоваться всем этим миром. В такие моменты ему (Олегу) становилось очень обидно и тоскливо.

Однажды Олег зашел в кабинет к отцу, чтобы взять очередной список того, что нужно закупить. За столом, возле Юрия Алексеевича, сидела женщина.

– Вот, Олег, постарайся привести всё сегодня.
– Отец пододвинул на столе список. Олег взял его и кивнул.
– Кстати познакомься - Светлана Александровна, наш бухгалтер, теперь уже, надеюсь, постоянный.

Глаза Олега и Светланы Александровны встретились. Время будто возобновило свой бег. Поверхности темной, затерянной во мраке космоса планетки коснулись солнечные лучи. Лучи, что, наверное, касаются этой планетки раз в тысячу лет. Ребенок, что сидел долгое время (очень долгое время...) в холодном полумраке развилки городского лабиринта, вдруг увидел на короткое мгновенье вспыхнувший свет в одном из коридоров перед собой. Ребенок встал и направился в этот самый коридор лабиринта, где мигнула подсказка. Может, это был какой-то знак. А, возможно, очередная насмешка судьбы. Но ребенок пошел, хоть и ни на что не надеясь.

– Здравствуйте.
– Буднично и быстро улыбнулась Светлана и вновь повернулась к Петрову - старшему.

– Здравствуйте.
– Без улыбки, но с каким - то блеском в глазах (и в сердце) промямлил Олег. Светлана Александровна была взрослой, зрелой женщиной (во всяком случае, она выглядела взросло). Красивая, длинноволосая (русые волосы), голубоглазая. И главное - на Таньку похожа... Не близнец, конечно, но очень БЛИЗКО. Кольцо обручальное на пальце - замужем. Наверное, дети есть. Как выяснится позже, есть: мальчик и девочка. Мальчику девять лет, девочке - одиннадцать.