Девочка. Девушка. Женщина
Шрифт:
– Да-да, все правильно. Пусть отдыхает. Кать, – обратилась я к мнущейся в стороне женщине. – Ты не против, если мы Арра заберем? Артур не смог. Ты же слышала…
– Мам! – завопил малой, подпрыгивая на одной ноге. – Я поеду с Сеней и кр-р-рестным!
Катя фыркнула и вяло махнула рукой, мол, делайте что хотите. Чмокнула сына в висок, потрепала по макушке, вручая маленький чемоданчик. Он каждый раз приезжал к нам с таким, хотя у нас дома было полно вещей, купленных специально для Арра, и это совершенно не требовалось.
– Кать…
– М-м-м? – повела бровью
– Спасибо за доверие.
Я знаю, как ей нелегко это далось. Знаю, что она правда любила Артура, и что мое появление разрушило все ее планы на жизнь. И потому моя благодарность была по-настоящему искренней. Не каждая женщина на ее месте, пусть и не сразу, смягчилась бы… И пофиг, что на это потребовались годы. И пофиг, что она разрешила Артуру привести Арра к нам, лишь когда я сама стала матерью. Главное, что это случилось, и мой мужчина, наконец, успокоился.
Наши взгляды встретились и задержались друг на друге, после чего Катя сухо кивнула, принимая мое «спасибо». Славка, наблюдающий за этой сценой, хмыкнул. И мне почудилось в том одобрение. Улыбнувшись краешком губ, я взяла Арра за маленькую ручку, но тут мое внимание переключилось на ту самую поклонницу в красном пуховике. Я себя знала, и знала, что буду переживать, если так оставлю эту ситуацию…
– Постойте здесь, – скомандовала я, направляясь к женщине. – Извините, если это еще актуально, я с радостью подпишу вам открытку.
Тетенька тут же расцвела! Стащила с плеча сумку, рассыпаясь в благодарностях, стала суетливо шарить по карманам, все не находя открытку. Почти до слез расстроилась – пришлось даже утешать. И тут я опять поймала взгляд Кати… Который, мне почему-то так показалось, самую малость потеплел. Она махнула рукой и скрылась в толпе, а я сосредоточилась на фанатах, которые уже потихонечку брали меня в кольцо.
В общем, освободилась я минут через пятнадцать, и то не без помощи Славки, который оттеснил меня к выходу. Город сжал в душных объятиях, ветер, приветствуя меня дома, прошелся пятерней по волосам. Я зажмурилась, подставляя лицо солнцу.
– Сень, поехали, Христа ради. Жара какая, я до трусов взмок, – нудил Славка. Я рассмеялась, нырнула в машину вместе с Арром. Компания из него была так себе – в машине он засыпал, стоило ей только тронуться, но я так соскучилась, что мне хватило бы просто посидеть с ним рядышком. В этого мальчика невозможно было не влюбиться – так сильно он напоминал отца. А вот наши близняшки больше от меня взяли. Волосы, губы, нос и форму лица. От Артура им достались глаза и ямочки на сахарных щечках. Ох, как мы обалдели, когда, после восьми месяцев неудачных попыток забеременеть, вдруг оказалось, что во мне бьется сразу два сердечка! Я до сих пор не понимаю, как Вершинин пережил мою беременность и не поехал крышей. Я же… балерина. И пусть мною было принято нелегкое, но вполне осознанное решение прервать карьеру на пике формы, чтобы стать матерью, я планировала во что бы то ни стало эту самую форму сохранить. У меня не было перерыва. Вообще. Никакого декрета. Никаких поблажек. Я была здорова, моя беременность протекала без осложнений. Так
Я была, наверное, единственной балериной в истории, в контрактах с которой имелся пункт, предусматривающий возможность безсанкционной отмены гастролей по причине наступления беременности.
Честно говоря, если бы мне кто-то сказал, что я смогу вот так совмещать в своей жизни все: карьеру, материнство, отношения с самым любимым в мире мужчиной, друзей, я бы ни за что не поверила, но практика показала, что при должном желании возможно все. И конечно, при такой, как у меня, поддержке.
– Приехали.
– Ага, только Арра возьму, смотри, как отрубился…
– Он тяжелый, я сам. Иди уже к мужу, ясно же – не терпится. – Славка закатил глаза. Я улыбнулась и побежала по дорожке к дому, а потом остановилась и пошла назад.
– Чего? – удивился Славка.
– Спасибо тебе! – чмокнула друга в небритую щеку.
– За что это? – переполошился друг. – Чой-то ты исполняешь?
– За все, – хохотнула я, – ты самый лучший друг на свете.
– Скажи это своему Артурчику!
– Он в курсе, – крикнула, улыбаясь во весь рот, и взбежала вверх по ступенькам.
Лепет дочек разносился по всему первому этажу. Я заглянула в гостиную, где они расположились с няньками. Налетела с поцелуйчиками. Легла на пол, девчонки сразу на меня взобрались, хохоча и демонстрируя причину долгих-долгих бессонных ночей – маленькие беленькие бугорки на припухших деснах.
– Кто папе спать не давал? Кто не давал? М-м-м?
– Да они обе старались, Есения Сергеевна. Мы с Любой говорили Артуру Станиславовичу, что сами справимся, но вы же его знаете! – наябедничала еще одна из наших нянь – Светлана Георгиевна. А всего их, то есть нянь, у нас было аж три.
– Мамамама… Папапапа.
– Ах вы ж мои болтушки! – восхитилась я, тиская то одну дочь, то другую. – Они, кажется, даже легче стали.
– Так кушали плохо! Но вы не волнуйтесь, уже все в порядке…
– Ага… – кивнула я, прислушиваясь к топоту в глубине дома. – Сонь, Ариш, угадайте, кто к вам пришел? Ну?
– Ал!
– Да. Арр. Братик, – улыбнулась я как раз в тот момент, когда Артур ураганом ворвался в гостиную, и девчонки, забыв обо мне и думать, со всех ног рванули к нему. – Ну все, мать не нужна, – прокомментировала я с напускным сожалением. – Слав, поможешь тут, я…
– Поприветствуешь мужа, – хмыкнул друг.
– Аха, – пролепетала я, самую малость смутившись. – Через полчасика вернусь.
Славка еще что-то там говорил, явно насмехаясь над моим нетерпением, но я уже не слушала. Бегом по лестнице вверх поднялась, толкнула дверь в спальню и застыла, с жадностью глядя на мерно опускающуюся и поднимающуюся во сне широкую спину мужа. От любви – невыносимо острой, ни капельки не притупившейся за годы вместе, кольнуло в груди. Я на носочках подошла ближе. Села рядышком, не решаясь будить… Коснулась красивых перевитых канатами вен мышц на предплечьях. И Артур тут же вскочил, потирая лицо: