Девственница
Шрифт:
— Возможно.
Мальчик улыбнулся ей в ответ.
— Вот ты где, — раздался голос из другого конца коридора. Это был молодой человек по имени Монтгомери, и Джура инстинктивно схватилась за нож, но взгляд оруженосца был скорее уважительным, чем враждебным, и Джура успокоилась.
— Это Джура, — гордо сказал малыш.
— Да, я знаю, — ответил Монтгомери и улыбнулся. Джура отметила, что он скоро станет красивым молодым человеком, и тоже улыбнулась.
— В чем дело? — строго спросил внезапно появившийся Руан. — Монтгомери, у
— Слушаюсь, мой господин, — ответил юноша, но, прежде чем уйти, снова улыбнулся Джуре.
При громогласных звуках голоса своего дяди маленький Филип спрятался за Джуру и обхватил руками ее бедро. Джура с удивлением смотрела на малыша.
— Филип, — грозно сказал Руан. — Что ты делаешь?
— Это Джура, — сказал мальчик вместо ответа.
— Я сам отлично знаю, кто это. Отойди от нее. Джура усмехнулась.
— Если ты не можешь справиться с ребенком, то как ты собираешься справиться с Бритой или Айном, которые командуют целыми племенами? И со старым, толстым Мареком?
Руан схватил Филипа за руку, но тот лишь крепче вцепился в Джуру, которая заслонила малыша своим телом.
Руан внезапно отпрянул.
— Ты имеешь надо мной какую-то власть. Ты заставляешь меня вести себя глупее, чем мой шестнадцатилетний оруженосец. Я не буду драться с тобой из-за ребенка, ты, несомненно, околдовала и его тоже. Но запомни, он не наследник. Тебе нет смысла причинять ему вред.
— Причинять вред ребенку? — в ужасе спросила
Джура. — Ты заходишь слишком далеко. Самый большой вред ты причинишь себе сам. Ланконцы устали от твоего наглого превосходства. А теперь я хочу есть. Я имею на это право, или ты поклялся, что этого мне тоже не позволишь?
Ноздри Руана задрожали от бешенства.
— Идем.
Он повернулся и направился в зал. Джура собралась последовать за ним, но Филип схватил ее за руку.
— Ланконские воины не держатся за руки, — сказала она. — И расправь плечи.
— Слушаюсь, сэр, — ответил Филип, и Джура не стала его поправлять.
— Может, мы подыщем тебе одежду, более подходящую для ланконского воина.
— И нож? — спросил он. Глаза его засверкали.
— Конечно.
В главном холле были накрыты длинные столы; слуги разносили блюда с мясом и овощами. Джура хотела занять свободное место на другом конце стола, но Руан сделал ей знак сесть рядом с ним. Филип следовал за Джурой, как тень.
— Филип, — позвала Лора. Она сидела с другой стороны от Руана.
— Джура разрешила мне сесть рядом с ней, — ответил мальчик, стараясь держать спину ровно.
Лора хотела встать, но Руан остановил ее. Священник благословил трапезу, и примерно пятьдесят обедающих накинулись на еду так, словно умирали с голоду. Они жевали так же шумно, как спорили про оружие, лошадей или выясняли, кто из них лучший воин.
Спустя четверть часа двое мужчин вскочили и вцепились друг другу в горло, словно
Хотя Руан много знал о нравах ланконцев, но такое он видел впервые. Он разговаривал с Лорой и даже не сразу сообразил, в чем дело.
Но Джура отреагировала мгновенно. В два прыжка она перемахнула через стол, прыгнула на одного из мужчин и так стукнула его, что все трое, потеряв равновесие, упали на пол. Джура на лету выхватила нож.
— Я проткну любого, кто помешает мне есть, — крикнула она.
Мужчины моментально успокоились и поднялись с пола.
При виде этого вполне заурядного события ланконцы лишь на мгновение оторвались от еды, но для англичан оно не было заурядным. Джура поднялась, стряхнула пыль и встретилась глазами с Руаном. Лора стояла у стены, прижимая к себе Филипа.
Джура не могла понять, что ужасного она сделала, чтобы так на нее смотреть. Лицо Руана стало красным, как солнце на закате, на шее проступили вены. Трое рыцарей в ужасе смотрели на нее.
Джура спрятала нож.
— Еда остынет, Филип вырвался из рук матери, подбежал к Джуре и обхватил ее ноги руками.
Она нежно погладила его по голове, улыбнулась и, отстранив от себя, мягко спросила:
— Разве ланконцы боятся?
— Женщины не могут бороться с мужчинами, — прошептал мальчик.
— Правильно, но это же Рабан и Сексан. Они всегда дерутся. А сейчас выпрями спину и…
Она остановилась, потому что Лора, оправившись от изумления, схватила сына за руку и оттащила от Джуры.
— Как ты смеешь, — сказала Лора. — Как ты смеешь прикасаться к моему ребенку и учить его, что ему делать? Ты не женщина. Тебе нельзя находиться рядом с детьми.
Джура сделала шаг к Лоре. Ее глаза холодно смотрели на англичанку. Но Руан встал между ними.
— Идем со мной, — сказал он.
Джура еще никогда не видела такого выражения на его лице.
На этот раз ланконцы прекратили есть и с любопытством наблюдали за развитием событий. Драка и прыжок Джуры через стол не очень взволновали их, но они не понимали, чего хочет этот англичанин. Он рассердился, потому что стражница прервала драку? Это ее работа.
— Идем со мной, — повторил Руан.
— Я хочу есть, — сказала Джура, глядя на стол и быстро исчезающую пищу.
Пальцы Руана больно стиснули ей плечо, и он подтолкнул ее к двери. Джура попыталась вырваться, но он крепко держал ее.
Они оказались в маленькой комнате, где хранились бочки с пивом и мед.
— Никогда, — сказал он, как только дверь закрылась, — никогда моя жена не будет вести себя так, как сейчас. — От злости он с трудом мог говорить. — Прыгать через стол, как потаскуха и… и… — он чуть не задохнулся — и наваливаться телом на мужчин.
«Этот человек сошел с ума», — подумала Джура, а вслух сказала:
— Это моя работ. Я служу в женской гвардии и должна пресекать споры и драки. Если бы Джералт обедал с нами, это бы сделал он.