Девушка без репутации
Шрифт:
Но это в долгосрочной перспективе. Хороший сорт пшеницы не выведешь за один год. И от почтовых голубей будет толк только ближе к осени. А хотелось хоть что-то получить сразу. Может заказать кузнецу утюг? Самый простой, набитый углями?
Алес встряхнула головой, возвращаясь в реальность. Пожалуй, больше не стоит так надолго из нее выпадать. А то крестьяне что-то уж слишком активно суетятся, под отсутствующим хозяйским взором. Хватит им присмотра и одного графа.
А ведь одно готовое изобретение у нее уже есть. Если, конечно, у Евресия получилось сделать шкаф. Надо
Рыжебородый спорить не стал. Но всю дорогу подтрунивал над Алесией, припоминая первую встречу.
— Никак снова захворавшую матушку решила навестить? Ну дело, дело. — зубоскалил мужчина. — Только если на медведя наткнемся, ты уж не выдавай меня, что охотился в господском лесу. Не то хозяйка меня опять покусает.
— Да ну тебя. — отмахнулась девушка. Замечания Рглора ее скорее забавляли, чем трогали.
Рыжебородый не унимался.
— А чего ж ты кабана слезами разжалобить не попыталась? Авось бы внял?
Алес хмыкнула.
— Не успела. Ты напал на него раньше, чем я успела заплакать.
Рглор захохотал.
— Ну долго бы плакать тебе не пришлось. — он вдруг посерьезнел. — Эти зверюги вообще не выносят резких звуков. И пугать их тоже бесполезно. Лучше тихо-тихо отойти в сторону и лезть на ближайшее дерево.
— В длинной юбке?
— Думаешь, он окопался бы внизу, чтобы получше рассмотреть твои ноги? Тут главное сидеть спокойно и не пытаться его отогнать. Сам уйдет, когда выжидать наскучит. А всякими желудями его только больше разозлишь.
Алесия серьезно кивнула.
— Постараюсь запомнить. А ты, значит, раньше охотился на кабанов?
— Еще спрашиваешь!
У каждого мужчины, наверное, найдется тема, о которой он может говорить бесконечно. Для Рглора такой темой была охота и свежевание дичи. Когда впереди показались крайние дома, девушка уже знала, почему так важно сразу обескровить добычу, и как по внутренностям понять, больной ли был зверь.
— Вот, взять к примеру печенку. Вынул я как-то раз из нее вот такого червя… — увлеченно рассказывал мужчина, но увидев, как позеленела спутница, только махнул рукой. — Мясо мы в итоге отдали собакам. А вот шкура вышла хоть куда. Я сапожнику ее потом одному продал. Знаешь, какие тот сделал из нее сапоги? Мехом внутрь. Это ж надо было додуматься.
Алес насторожилась. Какой необходимый человек, оказывается, был у нее буквально под рукой.
— Так ты умеешь выделывать кожу?
— О чем тебе и толкую. Хотя и не слишком люблю это занятие. Больно вони много. Выскребать-мять еще ладно. А вот вымачивать приходится в такой дряни… Видела в столице кожевников?
— Нет…
— Потому и не видела, что их отселяют куда подальше. И над их поселением стоит такой смрад, что даже подходить близко боязно. Девица вроде тебя, без чувств хлопнется еще за версту.
Девушка немного скисла. О таких деталях она и не подозревала. Значит выделка кожи на своей территории отменяется. Тут либо покупать готовую, либо подыскивать менее пахучий материал.
Едва
Евресий слишком буквально воспринял описание, и действительно создал нечто, напоминающее одновременно гроб и деревенский туалет. Выглядела эта конструкция, как узкая трапеция перевернутая вверх ногами. Глубиной она оказалась почти метр, а сверху покрывалась короткими досками, выступавшими почти на ладонь.
— Я только полочки приладить не успел. — суетился мужичок.
— Оно и к лучшему. — выдохнула Алес.
Полки это сооружение явно бы не спасли… Девушка покусала губы. Что ж, первый блин оказался комом. Хотя в конкретном случае мутантом-скворечником. Попробуем еще раз?
Услышав, что работу придется переделать, крестьянин сник. Но спорить с госпожой не решился. Не по чину. Правда на этот раз объяснения получились более наглядными. Все же на неудачном примере.
— Глубина должна быть вдвое меньше, а вот здесь наоборот — пошире. — Алесия очертила рукой нужные пропорции. — И к верху он не должен расширяться. Шкаф, это же по сути объемный прямоугольник.
Про параллелепипед она даже заикаться не стала. Вряд ли средневековый мужик такое поймет. Однако все оказалось еще печальнее.
— Объемный прямоугольник? — Евресий моргнул.
— Вытянутый квадрат. Чтобы все углы были прямыми.
Алес поискала глазами какую-нибудь табуретку, чтобы объяснить наглядно. И мысленно чертыхнулась, обнаружив искомое. Углы у трехного табурета были закруглены, а сама форма выглядела не сказать, чтобы ровной.
Неожиданно, мужичок сам пришел на помощь. Почесав затылок, он произнес:
— Углы? Как у избы чтоль?
Девушка выдохнула. Хотя углы в избе были тоже далеки от идеала, но это уже что-то. На этот раз, Евресий вроде бы понял, что от него требуется. По крайней мере, Алесии очень хотелось в это верить. А ведь казалось, что может быть проще шкафа?
Невольно вспомнилось, как кто-то из одноклассников громко возмущался после контрольной: «Мол, зачем ему сдалась эта геометрия? Да никому в жизни она еще не пригодилась». Алес хмыкнула.
Отправить бы того крикуна сюда. И посмотреть, как он будет на пальцах объяснять средневековому крестьянину, что такое квадрат. Насколько проще жить в мире, где у большинства имеются хотя бы базовые знания. А тут, геометрию знают наверное только какие-нибудь строители-архитекторы. И математику тоже.
Затем девушка отправилась в Костоломицу, где потратила часа два, объясняя кузнецу устройство банной печи. Той самой, которая с котлом. Алес помнила такую из своего детства. И решила, что ее обязательно нужно воплотить здесь.
Тем более полноценных бань тут еще не придумали. Летом мылись в реке или в сарае. А зимой в печи. Места там хватало даже взрослому человеку. Залезть, хорошенько прогреться, обтереться жесткой тканью над тазиком. А потом, в закутке за избой, наспех ополоснуться чуть теплой водой. Когда семья большая, мытье затягивалось почти на сутки.