Девушка, которая взрывала воздушные замки (Luftslottet som sprangdes)
Шрифт:
– Точно, – сказал Бублански, понизив голос. – И что он сообщил?
– Он очень беспокоился за ее безопасность и желал ей добра. Но когда с формальной болтовней было покончено, он заявил, что она представляет большую опасность и потенциально способна оказать сопротивление. Наша версия во многом базировалась на его словах.
– И он во многом подогрел Ханса Фасте, – заметил Хольмберг. – Что, кстати, слышно о Фасте?
– Он взял отпуск, – коротко ответил Бублански. – Вопрос в том, как нам двигаться дальше.
Последующие два часа они посвятили обсуждению разных возможностей. Было принято лишь одно
– Я вдруг подумал… – Курт Свенссон осекся.
– Что? – спросила Мудиг.
– Просто, когда мы разговаривали с Телеборьяном, ты единственная из всей группы задавала вопросы и пыталась возражать.
– Угу.
– М-да… такие вот дела. У тебя есть чутье, – сказал он.
Курт Свенссон не отличался щедростью на похвалы, а Соня Мудиг уж точно впервые услышала от него что-то столь похожее на одобрение, поэтому, даже когда он уже ушел, она так и осталась стоять возле своей машины в полном изумлении.
Глава 5
Воскресенье, 10 апреля
Ночь с субботы на воскресенье Микаэль Блумквист провел в постели с Эрикой Бергер. Сексом они не занимались, а просто лежали и разговаривали. Значительная часть разговора была посвящена выяснению деталей в истории Залаченко. Микаэль с Эрикой настолько доверяли друг другу, что его ничуть не смущал переход Эрики на работу в конкурирующее издание. Сама же Эрика не имела ни малейшего намерения перехватить материал. Эта «горячая новость» принадлежала «Миллениуму», и Эрика испытывала лишь некоторое разочарование оттого, что не сможет быть редактором этого номера. Приятно было бы таким образом завершить годы работы в «Миллениуме».
Обсуждали они и перспективы ситуации. Эрика твердо намеревалась остаться совладельцем «Миллениума» и сохранить за собой место в правлении, но вместе с тем они оба понимали, что она, естественно, не сможет знакомиться с текущей редакционной работой.
– Дай мне поработать в «Драконе» несколько лет и… кто знает, может, ближе к пенсии я и вернусь в «Миллениум», – сказала она.
Разговор коснулся и их собственных запутанных отношений. Оба сошлись на том, что на практике ничего не изменится, только встречаться так часто, как раньше, они, разумеется, не смогут. Все снова будет как в восьмидесятых годах, когда до создания «Миллениума» они еще работали в разных местах.
– Придется просто заранее резервировать время, – отметила Эрика с грустной улыбкой.
В воскресенье утром Эрике нужно было ехать домой к мужу – Грегеру Бекману, и они быстро попрощались.
– Даже не знаю, что и сказать, – произнесла Эрика. – Налицо все признаки того, что ты полностью погружен в свой материал, а все остальное отошло для тебя на задний план. Тебе известно, что когда ты работаешь, то ведешь себя как настоящий психопат?
Микаэль улыбнулся и обнял ее.
После ее ухода он все утро посвятил звонкам в Сальгренскую больницу, пытаясь узнать, каково состояние Лисбет Саландер. Никто не хотел ему ничего говорить, и в конце концов он позвонил инспектору Маркусу Эрландеру, который сжалился
Проверив список звонков у себя в мобильном телефоне, Микаэль обнаружил, что там имеются сорок два непринятых вызова и сообщения от разных журналистов, которые отчаянно пытались до него добраться. Новость о том, что он нашел Лисбет Саландер и вызвал Службу спасения, а кроме того, имел самое непосредственное отношение к развитию событий, в последние сутки бурно обсуждалась в СМИ.
Микаэль стер все сообщения от репортеров, позвонил сестре – Аннике Джаннини и договорился о совместном ланче.
Потом он позвонил Драгану Арманскому, исполнительному директору и оперативному руководителю охранного предприятия «Милтон секьюрити». Он застал его по мобильному телефону дома, на острове Лидингё.
– Вы, во всяком случае, обладаете способностью устраивать шумиху в прессе, – сухо сказал Арманский.
– Извините, что я не позвонил вам раньше. Я получил сообщение о том, что вы меня разыскиваете, но у меня было туговато со временем…
– Мы в «Милтон секьюрити» проводили собственное расследование. Я узнал от Хольгера Пальмгрена, что у вас имеется информация, и, похоже, вы нас здорово обошли.
Микаэль немного посомневался, как лучше сформулировать вопрос.
– Я могу на вас полагаться? – спросил он.
Вероятно, вопрос Арманского озадачил.
– В каком смысле?
– Вы на стороне Саландер или нет? Могу я полагаться на то, что вы желаете ей добра?
– Я ей друг. Как вам известно, из этого еще отнюдь не следует, что она мне друг.
– Я знаю. Но меня интересует, готовы ли вы встать в ее угол ринга и вступить в жестокий поединок с ее врагами. В этом бою предстоит несколько раундов.
Арманский обдумал сказанное и наконец ответил:
– Я на ее стороне.
– Могу ли я сообщать вам информацию и обсуждать с вами разные вопросы, не опасаясь, что это дойдет до полиции или до кого-то другого?
– Я не могу ввязываться во что-либо криминальное.
– Я спрашиваю не об этом.
– Вы можете полностью полагаться на меня, пока не откроете мне, что занимаетесь преступной деятельностью или чем-то подобным.
– Устраивает. Нам необходимо встретиться.
– Я собираюсь вечером в город. Ужин подойдет?
– Нет, у меня нет времени. Но я был бы признателен, если бы мы могли встретиться завтра вечером. Нам с вами и, возможно, с кем-то еще надо просто сесть и спокойно поговорить.
– Пожалуйста, приходите к нам в «Милтон секьюрити». Скажем, в шесть вечера?
– Еще одно… через два часа я встречаюсь со своей сестрой, Анникой Джаннини. Она обдумывает возможность взять на себя роль адвоката Лисбет, но она, естественно, не может работать бесплатно. Я готов выплатить часть ее гонорара из собственного кармана. Может ли «Милтон секьюрити» посодействовать?