Девушка на качелях
Шрифт:
– А мне выходить завтра на работу?
– А почему нет? – В голосе послышались раздраженные нотки. – Ты что, больна?
– Нет, я просто… – мгновенно стушевалась Агния. – Я буду. Я просто так спросила…
Отец положил трубку.
«Почему он сказал мне – «хэлло, Долли»? А, это наверное, из мюзикла, который они смотрели вчера с Полиной! Или… или он намекнул на овечку Долли».
Утром Агния вымыла голову. Она раньше никогда не мыла по утрам голову – по
Агния по совету парикмахерши воспользовалась феном с диффузором. Пока сушила волосы, страшно нервничала – казалось, что только мастер ей теперь может сделать красивую укладку.
Но нет, волосы после фена так мило вились, что этот «художественный беспорядок» выглядел даже лучше, чем вчера – салонные кудри.
– Это я… – пробормотала Агния, разглядывая себя в зеркало. Она снова себя не узнавала и томительно радовалась – себе новой. И ведь такая малость, такая ерунда – стрижка! А уже весь мир перевернулся.
Самым интересным было то, что Агния стала выглядеть гораздо моложе своего возраста. К ней и раньше никогда не обращались – «женщина», а теперь, наверное, вообще – «тыкать» начнут! Лицо словно открылось, в глазах засиял свет, щеки, скулы, нос, губы казались сейчас другими, очаровательными, незнакомыми.
…Нотариальная контора, в которой работала Агния, принадлежала ее отцу, частному нотариусу Морозову Борису Николаевичу, и располагалась в центре Москвы, на одной из тихих улочек Замоскворечья.
Агния опоздала к открытию минут на пятнадцать (все-таки не хватило еще сноровки, когда прихорашивалась по новым правилам…). Вошла в предбанник, где вдоль стен уже сидели посетители.
– Девушка, вы куда? Очередь займите!
– Я здесь работаю. – Агния скользнула за ширму. В закутке она могла переодеться. Помещение нотариальной конторы было небольшим, состояло всего из трех комнат, расположенных анфиладой.
– Агния, доброе утро, – мимо прошла Света, помощница отца. Она, наверное, заметила за ширмой шевеление и догадалась, кто пришел.
– Доброе.
– Зайди ко мне, надо подготовить кое-какие документы, ксерить много придется…
– Да, – отозвалась Агния.
Девушка скинула сапоги, сунула ноги в туфли. Теперь, в белой блузке, черной юбке и черных «лодочках», она полностью соответствовала требованиям отца. Борис Николаевич терпеть не мог неформального вида на работе.
Посетители в предбаннике наперебой рассказывали истории из своей жизни – кто чем болел, чьи дети где учились… Иногда от их разговоров Агнию тошнило – особенно когда разговор заходил о болезнях, описываемых со всякими подробностями.
Агния направилась в комнату, где работала Света.
– …так, теперь внимательно перечитайте договор
Света подняла голову, оцепенела и буквально прилипла взглядом к Агнии. Сказать, что коллега была потрясена, – значит ничего не сказать. Она была сражена и шокирована. Столько эмоций – и всего-то из-за новой стрижки!
Агнии даже стало неловко.
– Света, что надо отксерить?
Света сглотнула, потом с усилием заставила себя улыбнуться (выражение ее лица при этом оставалось напряженно-взвинченным):
– Вот… в трех экземплярах, на всякий случай.
– Хорошо.
Агния с кипой бумаг вышла в коридор.
– Минутку, прошу, я кое-что уточню… – бросила Света посетителю и побежала за Агнией.
– Агния! Я в себя не могу прийти…
– А что такое? – растерянно улыбнулась Агния.
– Где твои шикарные волосы? – шепотом спросила Света. – Ты что, с ума сошла?
– Ты о чем? – удивилась девушка.
– У тебя же были такие шикарные волосы, зачем ты их отстригла?! – Лицо Светы исказилось – уже и не понять, чего она так волнуется.
Агния встревожилась – она совсем не такой реакции ожидала.
– Разве плохая стрижка? – с тоской, шепотом спросила она. «Господи, может, я чего-то не понимаю… А что скажет отец? Вдруг ему тоже не понравится?!»
– Агния, никакая стрижка не может сравниться с тем, что у тебя было раньше!
В этот момент послышался шум, и в предбанник вошло сразу несколько женщин. Они помогали идти грузной старухе, которая шумно отдувалась и стонала – видимо, каждый шаг ей давался с невыносимым трудом. Старуха опиралась на железную конструкцию, напоминающую табуретку.
– Фаина Рафаиловна, вы присядьте…
– О-ох, сил моих нет…
– Дианочка, держи маму, она сейчас завалится!
Из дальней комнаты вышел отец:
– Вы записаны?
– Да, на одиннадцать! – хором ответили вошедшие.
– А почему на дом нотариуса не вызвали? – с холодным возмущением произнес Борис Николаевич. – Разве вы не в курсе, что нотариус может выехать на дом? Нет, но это ужасно – так мучить пожилого человека…
Ему хором закричали про какую-то доверенность, без которой им жить нельзя.
– Я понимаю, что вам нужна доверенность, но документы можно было оформить, и не гоняя пожилого человека… Прошу вас, проходите сразу ко мне.
Тут только отец посмотрел на Агнию. Несколько секунд – холодный, бесстрастный, ничего не выражающий взгляд от которого у нее мурашки побежали по спине… Посмотрел – и отвернулся равнодушно. Уф, обошлось. Как ни странно, но именно это спокойствие, даже безразличие отца и подсказало Агнии, что Борис Николаевич прическу дочери… скажем так, одобрил.