Девушка на качелях
Шрифт:
– Мама умерла из-за тебя, да? – опустив голову, сквозь зубы спросила Агния. – Ты ей сказал, что уходишь от нее, и она – умерла…
Она помнила, как ссорились в детстве отец с матерью за закрытыми дверями. О чем говорила мать – не слышно, а отец ей в ответ нечто похожее на то, что сегодня говорил Агнии: «Я живой человек, я мужчина, в конце концов, чего ты привязалась!»
Впрочем, Агния и не прислушивалась никогда к ссорам родителей – она всегда убегала в свою комнату, захлопывала дверь, пряталась в шкафу и закрывала уши. Она видела все и не хотела видеть ничего.
Отец
Бедная мама. Она всегда все заминала и потом, в разговорах с дочерью, ни разу не вспоминала о ссорах с отцом. И Агния ни о чем не спрашивала.
Мама умерла из-за отца. Он ее довел до сердечного приступа.
– Это ты довел ее, – прошептала Агния.
– Я?! А она, маменька твоя, не знала, за кого замуж выходила? Не предполагала, как оно будет? – все так же ласково произнес отец. – Какие ж бабы дуры… Я, Агния, неплохой человек. Но я такой, какой есть. И меня не переделать. И Маша, мать твоя, это знала. И все страдала, страдала… Ушла бы, да и дело с концом! Я ее не держал! Нашла бы себе еще кого…
«Держал, – вдруг неожиданно осознала Агния. – Он не из тех, кто отпускает. Бедная мама, как же она с ним мучилась, правда!»
– Твоя мамаша – идиотка, истеричка… Жить ей, видите ли, не хотелось… А мне с ней – каково было?! – с раздражением пробормотал отец. – Все они хороши, что Кира, что Маша… Все мне подгадить умудрились! Столько крови испортили… Вот, думал, освободился наконец от этих дур. Думал, нашел настоящую женщину. О свадьбе задумался. Даже о детях! Да! От Полинки я бы хотел детей! Вот она бы родила нормальных, она бы сумела их воспитать… Так нет, родная дочь мне вздумала мораль читать! Я, как жучка, с утра до ночи работаю, а она… Пошла вон! – вдруг произнес отец таким страшным голосом, что у Агнии все похолодело внутри.
И ее точно ветром сдуло с кресла.
Она прибежала в свою комнату и забилась в угол.
«Ну вот и поговорили…» – с тоской подумала девушка.
На следующее утро отец попросил Агнию уйти в отпуск, на неделю.
– Довела ты меня вчера… Хоть отдохну без твоей физиономии на работе. Может, потом пройдет, – едва разжимая губы, с отвращением произнес он. – И хорошо бы, если б ты куда-нибудь уехала, что ли…
Это было что-то новое. Отец не умел долго бушевать, злиться – приступы ярости у него заканчивались быстро, и потом он старался не вспоминать о ссоре – словно и не было ничего. Но сейчас…
Впрочем, и Агния стала уже другой. Если раньше она смиренно пережидала бы отцовский гнев, то теперь… Теперь она упрямо шла к цели. А цель ее была – помочь Илюше.
Для начала Агния отправилась в свою школу. Нет, не в ту, где училась когда-то, а где работала учительницей.
Нашла Галину Георгиевну, преподавательницу физики, – та уже была в должности завуча. Галина Георгиевна – сухощавая, со строгим мрачным лицом, в очках (тех же?) – совсем не изменилась, хотя и была уже немолода. Словно мумифицировалась… Галина Георгиевна тоже узнала Агнию.
– Хорошо, Агния Борисовна,
Пока Агния сидела час в учительской, пережила немало. В кабинет заходили учителя – правда, все новые, которые Агнию не помнили, забегали дети – то за журналом, то за учебными пособиями… За дверями раздавался гвалт, топот. Кому-то эта школьная обстановка показалась бы скучной и отвратительной, но только не Агнии. Вот это была настоящая жизнь…
И, господи, какие милые эти дети, даже когда они совсем не казались милыми! Потому что только в них – надежда. Они спасут мир. Они будут жить правильно, они придумают что-то такое, необыкновенное, до чего не додумались их родители… Хорошие, хорошие дети. Славные лица. Почему их так не любят, боятся? Они же лучше взрослых – в сто крат. Они иногда говорят гадости и грубости, они ведут себя отвратительно, они курят и все такое прочее – но они же ангелы… Они чистые сердцем. Они лучше, чем взрослые, которые творят зло осознанно, с благими намерениями, оправдывая свои поступки моралью…
Дикие и прекрасные дети. Агния – вовсе не овечка. Это они – овечки, а она – пастырь, только она способна вывести детей к свету, сделать так, чтобы все лучшее – сбылось…
В общем, вот такие мысли клубились у Агнии в голове, пока она сидела в учительской… Смешные, глупые, восторженные. Наверное, она, Агния, – типичная училка. Фанатичка. И зря она тогда ушла из школы, зря.
И все эти мысли Агния разом вывалила на Галину Георгиевну, пока они ехали в такси к дому Илюши.
– …Галина Георгиевна, как вы думаете, мне стоит вернуться в школу? – в конце спросила Агния.
– Конечно, – не без интереса выслушав бывшую коллегу, ответила Галина Георгиевна. – У нас учителей недокомплект, особенно учителей младших классов. Возвращайтесь, Агния Борисовна, с удовольствием возьмем вас.
…Пока Галина Георгиевна тестировала Илюшу на предмет того, насколько тот знает физику, Агния с Кирой сидели на кухне. Кира была взволнована и счастлива. Впервые кто-то проявил интерес к ней и ее сыну… Она считала Агнию спасительницей. Правда, Агния выдала Кире правду в отредактированном виде – Борис Николаевич пока еще сердится, но она, Агния, надеется уломать его. Борис Николаевич станет помогать Илюше, и все будет в шоколаде. Но надо только немного подождать, совсем немного…
– Ах, Агния, вы наш ангел-хранитель! – вытирая слезы, с надрывом произнесла Кира, выслушав Агнию. – Вот уж не думала, что вы такая… Дай вам Бог!
Часа через два Галина Георгиевна вышла из комнаты, вслед за ней – чрезвычайно довольный Илюша.
– Мам, во! – поднял он большой палец, обращаясь к Кире.
– Что? Как? – затрепетала Агния.
– Молодой человек досконально знает физику – в объеме школьной программы и даже больше. Поэтому я не могу в полной мере оценить его способности, – сдержанно произнесла Галина Георгиевна. – Тут нужен еще кто-то, кто знает университетскую программу… Я, к сожалению, тут не эксперт.