Девушка с татуировкой дракона

Ларссон Стиг

– Неудобно? – спросил он.

– Да, – ответил Микаэль.

– Сам виноват. Надо было уезжать домой.

– Почему ты убиваешь?

– Это мой выбор. Мы с тобой могли бы обсуждать моральные и интеллектуальные аспекты моих действий целую ночь, но факт остается фактом. Попробуй взглянуть на это так: человек представляет собой оболочку из кожи, которая удерживает на местах клетки, кровь и химические компоненты. Единицы попадают в исторические книги. Большинство же погибают и бесследно исчезают.

– Ты убиваешь женщин.

– Мы, убивающие ради наслаждения, –

такое хобби ведь имеется не только у меня – живем полной жизнью.

– Но зачем Харриет? Собственную сестру?

Лицо Мартина Вангера внезапно изменилось. Он одним махом оказался возле Микаэля и схватил его за волосы:

– Что с ней случилось?

– Что ты хочешь сказать? – с трудом произнес Микаэль.

Он попытался повернуть голову, чтобы уменьшить боль у корней волос. Цепь вокруг шеи тут же натянулась.

– Вы с Саландер. К чему вы пришли?

– Отпусти меня. Мы же разговариваем.

Мартин Вангер отпустил его волосы и уселся перед Микаэлем, скрестив ноги. Внезапно у него в руках возник нож. Он приставил кончик лезвия к коже прямо под глазом пленника. Микаэль заставил себя не опустить глаза под его взглядом.

– Что, черт подери, с ней случилось?

– Я не понимаю. Я думал, это ты ее убил.

Мартин Вангер долго смотрел на Микаэля, затем встал и принялся расхаживать по комнате, глубоко задумавшись. Потом бросил нож на пол, засмеялся и повернулся к Микаэлю:

– Харриет, Харриет, вечно эта Харриет. Мы пытались… разговаривать с ней. Готфрид пытался ее учить. Мы думали, что она одна из нас и смирится со своим долгом, но она оказалась всего лишь обычной… п…ой. Я полагал, что держу ее под контролем, но она собиралась рассказать Хенрику, и я понял, что не могу ей доверять. Рано или поздно она бы все обо мне рассказала.

– Ты убил ее.

– Я хотел ее убить. Я собирался это сделать, но опоздал. Мне было не перебраться через мост.

Мозг Микаэля пытался усвоить эту информацию, но возникало такое ощущение, будто выскакивает табличка с текстом: «Information overload» [58] . Мартин Вангер не знал, что случилось с его сестрой.

Внезапно Мартин Вангер вынул из пиджака мобильный телефон, посмотрел на дисплей и положил телефон рядом со стулом.

– Пора с этим заканчивать. Мне надо успеть еще заняться твоей стервой-анорексичкой.

Он открыл шкаф, достал узкий кожаный ремень и надел его, как удавку, на шею Микаэлю. Потом отстегнул цепь, которой Микаэль был привязан к полу, поднял его на ноги и толкнул к стене. Он продел ремень в петлю над головой Микаэля и затянул настолько, что тому пришлось встать на цыпочки.

58

Информационная перегрузка (англ.). (Прим. перев.)

– Не слишком туго? Дышать можешь? – Он ослабил ремень на какой-то сантиметр и пристегнул его конец к стене. – Я не хочу, чтобы ты сразу задохнулся.

Удавка

так сильно врезалась Микаэлю в горло, что он был не в силах что-либо ответить. Мартин Вангер его внимательно осмотрел.

Внезапно он расстегнул на Микаэле брюки и стянул их вместе с трусами. Когда он стягивал брюки, Микаэль на секунду лишился точки опоры и повис на удавке, но потом его пальцы вновь коснулись пола. Мартин Вангер пошел к шкафу и принес ножницы. Он разрезал футболку пленника и бросил обрезки в кучу. Потом встал чуть поодаль и осмотрел свою жертву.

– Парней у меня тут еще не было, – сказал Мартин Вангер серьезным голосом. – Я никогда не прикасался к другому мужчине… за исключением отца. Это было моим долгом.

В висках у Микаэля стучало. Он не мог перенести тяжесть тела на ступни, не удавившись. Он попытался ухватиться пальцами за бетонную стену сзади, но зацепиться было не за что.

– Пора, – сказал Мартин Вангер.

Он положил руку на ремень и надавил. Микаэль почувствовал, как удавка тотчас же глубже впилась ему в горло.

– Меня всегда интересовало, каковы мужчины на вкус.

Он надавил на ремень сильнее и, внезапно нагнувшись, поцеловал Микаэля в губы. И в тот же самый миг в комнате раздался холодный голос:

– Эй ты, козел поганый, в вашей дыре у меня на эти дела монополия.

Микаэль слышал голос Лисбет сквозь красный туман. Ему удалось сфокусировать взгляд и разглядеть ее в дверях. Она смотрела на Мартина Вангера без всякого выражения.

– Нет… беги, – прохрипел Микаэль.

Лица Мартина Вангера Микаэлю видно не было, но он смог почти физически почувствовать его шок, когда тот обернулся. На секунду время остановилось. Потом Мартин Вангер потянулся за пистолетом, который оставил на табуретке.

Лисбет Саландер сделала три быстрых шага вперед и взмахнула клюшкой для гольфа, которую прятала сбоку. Описав большую дугу, та угодила Мартину Вангеру в ключицу, ближе к плечу. Удар был такой безумной силы, что Микаэль услышал хруст сломанной кости. Мартин Вангер взвыл.

– Тебе нравятся болевые ощущения? – спросила Лисбет Саландер.

Голос ее был жестким, как наждачная бумага. Микаэлю никогда в жизни не забыть ее лица, когда она перешла в наступление, оскалив зубы, будто дикий зверь. Глаза ее метали черные молнии, движения были стремительными, как у паука, нацеленного на добычу. Она вновь взмахнула клюшкой, и следующий удар пришелся Мартину Вангеру по ребрам.

Он наткнулся на стул и упал. Пистолет свалился на пол к ногам Лисбет, и она отпихнула его ногой подальше от Мартина.

Потом она ударила в третий раз, в тот момент, когда Мартин Вангер пытался подняться на ноги. С громким хлопком клюшка обрушилась на его бедро, и из горла Мартина Вангера вырвался жуткий вопль. Четвертый удар пришелся ему по лопатке.

– Лис…ет, – прохрипел Микаэль.

Он начинал терять сознание, и боль в висках становилась уже почти невыносимой.

Лисбет повернулась к нему и увидела, что у него лицо цвета помидора, глаза дико вытаращены, а язык начинает вываливаться изо рта.