Девять граммов дури (Сборник)
Шрифт:
– Ты думаешь, на метадоне он поднял большие бабки? – произнес Андрей.
– Я уверен в этом, – твердо ответил Ковальский. – И у него еще хватает совести говорить, что мы остались ему должны. Посылай его подальше – вот тебе мой совет.
– Плохой у тебя совет, – тихо произнес Андрей, глядя в окно. – Ты его не знаешь, и тебе кажется, что все так просто. Встретился бы с ним раз – говорил бы по-другому.
Сестра Миши принесла в комнату кофе.
– Печенье принести? – спросила она, расставляя чашки на столе.
Андрей пил кофе и не чувствовал его
– В любом случае я в лабораторию больше не вхож, – сказал Миша, будто Андрей продолжал уговаривать его. – Отец не поймет меня, если я снова засяду там. Приведет экспертов, и нам с тобой крышка.
Андрей понял, что если он найдет другую лабораторию, то Миша согласится. Но у него не было даже квартиры, где можно провести синтез.
– Может быть, запряжем на это дело твоего знакомого? – вдруг осенило его.
– Кого? – скривился Миша. – Нечипорука? А что он может?
– Все-таки он учится в МГУ. Может быть, у него есть доступ в факультетскую лабораторию?
– Не знаю, – ответил Миша и с сомнением покачал головой.
– Но ты все-таки поговори с ним, – настаивал Андрей.
Глава 17. НЕ ВЕДАЕТ, ЧТО ТВОРИТ
Женька, прочитав письмо от Ковальского, полученное нарочным через проводницу поезда, испытал одно, но совершенно ясное чувство: пришел его звездный час. Время все расставило на свои места. Он утер нос бывшим старшеклассникам, по привычке кичливым и высокомерным. Они позорно сдались. Они признали превосходство ума Женьки над своим и теперь просили помощи.
Нечипорук вытащил Лешку с практического занятия и сунул ему письмо под нос.
– Читай! – приказал он.
Пока неторопливый и флегматичный Филин разбирал каракули Ковальского, Женя мысленно строил грандиозные планы. Во-первых, надо срочно связаться с Игорем Яковенко из Воронежа, чтобы тот на любых условиях арендовал лабораторию и подготовил ее к большой работе. Во-вторых, немедленно приступить к закупке оборудования. А реактивов надо всего-то раз-два и обчелся. Дифенилацетонитрил, который они с Лешкой приготовили в бабушкином сарае, там и лежит, ждет своего часа. Остается забрать его да перевезти в Воронеж. Согласовать сроки. Поставить задачу Лешке и Игорю. И все.
Женя заметил, что ему нравится руководить людьми, организовывать какое-нибудь мероприятие. Он словно воочию видел перед собой конечную цель – научно-исследовательский триумф, лавры победителя – и шел к ней самым коротким путем. Деньги его интересовали лишь как средство для достижения цели. Ему было нужно только удовлетворение тщеславия, компенсация за то унижение, которое он испытал на перроне Краснодарского вокзала.
Экономя время, он не стал писать письмо, а позвонил Игорю Яковенко в Воронеж и открытым текстом попросил подготовить лабораторию к работе. Предвидя вопрос, зачем ему нужна лаборатория, Нечипорук
– Опять будем делать иммобилон. Но на этот раз у нас все получится.
Игорь еще в прошлый раз догадался, какой "иммобилон" пытались изготовить его московские приятели, но отнесся к этому спокойно. Он и сам интереса ради пытался произвести "нечто такое, что нельзя". Запретный плод, как известно, сладок. Попытка изготовить гексоген закончилась неудачей, а вот более простую гремучую смесь он все-таки синтезировал, и в новогоднюю ночь вместе с мальчишками взрывал шашки собственного изготовления. Потому азарт, с которым Женя и Леша намеревались произвести наркоту, был ему вполне понятен.
Он разогнал под вакуумом необходимые продукты, о чем его просил Нечипорук, и стал ждать приезда гостей. Через неделю Женя и Леша приехали в Погар за дифенилацетонитрилом и оттуда взяли курс на Воронеж.
– Знай наших! – восторженно крикнул Женя, когда руководимая им бригада молодых химиков спустя несколько дней произвела на свет три литра бурой жидкости.
Еще сутки ушли на то, чтобы выкристаллизовать продукт. В итоге у них получилось около шестидесяти граммов темного порошка, который Женя, ничтоже сумняшеся, уверенно назвал метадоном.
Он сам поехал в Краснодар и с гордым видом вручил порошок Ковальскому.
– Неужели получилось? – скептически произнес Миша, рассматривая содержимое аптечной склянки из коричневого стекла. – На себе испытал?
– На себе? – переспросил Женя. Ему показалось, что он ослышался. – Ты что! Я, вообще-то, достаточно старомоден и привык ловить кайф от хорошей музыки и девчонок.
– Ну-ну, – сказал Ковальский. – Если все будет нормально, то через неделю-две получишь деньги.
– С чемоданом приезжать? – пошутил Женя. – Или портмоне достаточно будет?
"Жизнерадостный какой, – почему-то с неприязнью подумал Миша. – Наверное, это все от легкомыслия. Сам-то он понимает, что творит?"
Он расстался с Женей холодно, даже не предложив ему чая.
Глава 18. ЮНЫЙ НЕГОДЯЙ
Андрея Хлыстуна вызвали к ректору с семинара. Студентов вызывали к ректору напрямую крайне редко, и это означало нечто из ряда вон выходящее. Андрей вышел из аудитории с чувством легкой тревоги, стараясь предугадать, по какому поводу им заинтересовалось столь высокое начальство. Но едва он вышел на лестницу, как столкнулся с молодым человеком, который представился Эдиком.
– Тебя срочно хочет видеть Князь, – сказал он.
– Хорошо, – ответил Андрей. – Я только схожу к ректору…
– Не надо к ректору, – пояснил парень. – Это Князь тебя вызвал.
И, сунув руки в карманы черной кожаной куртки, Эдик пошел по ступеням вниз. Андрей последовал за ним. По поведению незнакомца он понял, что настроение Князя чернее ночи, и Андрея ожидает неприятный разговор. "Что ему еще надо? – думал он. – Опять будет говорить про долг? Лучше бы меня в самом деле вызвал ректор".