Девятая стрела Хаоса
Шрифт:
– Вы не предст-авляете, как приятно говорить с жив-вым собеседник. Ом. Собеседником, - Повторяет он непослушное слово, словно смакуя его вкус: - Я же был учь-ёным. Да, - поспешно поправляется он: - Учён-ным. На Цветущем Саду! Да-с!
– Его голова горделиво приподнимается, а у меня застревает кусок в горле.
Цветущий Сад - мир-лаборатория Нургла! Того самого, что известен здесь как Целитель Нургл, Спаситель Нургл и как Отец Чумы и Насылатель Мора в моём мире. И он, этот человек напротив, был учёным в самом центре его владений?! Сколько же гибельной заразы прошло через его руки, обрекая людей на мучительную смерть, а выживших на невыносимые страдания, положить конец которым может только смерть?!
Наверное, моё лицо дрогнуло, и собеседник, заметив это, всплеснул руками:
– Да, я вижу, что слава нашей работы достигла и вас.
Киваю, и проглотив кусок, тянусь за следующим - вряд ли он жаждет отравить своего спасителя. Да, он псих и убийца, как и все те, что работают на Проклятого Бога, но не дурак же.
– Я не представился, - его речь почти восстановилась - теперь он говорит гладко, даже с некоторыми нотками превосходства. Ну да - он учёный, пусть и пробывший здесь десятки лет, а я всего лишь пилот.
– Доктор биологии Снуг, - коротко поклонился робинзон и я, торопливо проглотив очередной кусок, привстал, так же изображая поклон: - Инк. Пилот.
– Рад. Рад знакомству, - подтянув ещё один кожух, Снуг усаживается на него: - Вы, Инк, кушайте, а я расскажу. Это так приятно - говорить с живым, - вздыхает он: - Но вы кушайте, а я рассказывать буду.
Корабль Снуга, тот самый, что сейчас ржавел на краю пляжа, и вправду был научным бортом, приписанным к одному из исследовательских институтов мира Цветущий Сад. Да-да, того самого мира, бывшего домом Нургла, титулы которого я повторять не буду. Сам Снуг, занимавшийся ни много, ни мало, а темой жизненных сил, был одним из ведущих учёных своего заведения и не раз удостаивался аудиенций в "Теплице". На мой вопросительный взгляд - что скрывалось под этим названием, я не знал, он, раздувшись от гордости, пояснил, что "Теплицей" они, высоколобые мужи, называли личную лабораторию Целителя, где он творил свои шедевры.
Пространные описания шедевров, которые он начал перечислять, видя, как я вздрогнул при этих словах, пропущу. Замечу лишь, что мне потребовались значительные усилия, чтобы немедленно не броситься на учёного, с довольной, даже мечтательной улыбкой, рассказывавшего о необычных эффектах, проявлявшихся на подопытных образцах. Под образцами, как вы догадываетесь, подразумевались люди, причём, в основной своей массе - не из этого пространства. Пояснять из какого именно - думаю не надо.
Но, вернёмся к его рассказу, отложив, до времени, эмоции.
Корабль, носивший красивое имя "Искушение Звёзд", занимался замерами жизненных сил различных существ. Помните тему работы этого, с позволения сказать, учёного? Снуг, весьма преуспевший в своём деле - об этом, но не о сути своей работы, он упоминал с гордостью, уже готовился к триумфальному возвращению, когда их корабль, прибывший в эту систему - последнюю на маршруте, потерпел крушение.
Причиной был рой. Выскочивший из ниоткуда поток камней задел "Искушение" только краем, но научному кораблю, не имевшему броневой защиты и уповавшему на лёгкие противометеоритные турели этого хватило с избытком. Получив несколько пробоин, он начал падать на планету и только мастерство капитана - в этом месте своего повествования Снуг сделал паузу, чтя память погибшего, только оно спасло экипаж и учёного от гибели.
Дальнейшее было предсказуемым - похоронив капитана, не пережившего гибель корабля, остатки команды принялись обживаться, с надеждой глядя на небо. Аварийный маячок уцелел, исправно шля в пустоту зов о помощи, но вот шанс того, что здесь кто-то появится, был ничтожен. Снуг сам выбрал эту систему, как крайне редко посещаемую - ему, для замеров нужна была идеально девственная природа, которой, по понятным причинам, не могли похвастать более популярные у людей, планеты.
– Но знаешь, Инк, - сделав короткую паузу и глотнув воды из точно такого же стакана, как и у меня, гордо выпрямился Снуг: - Я даже рад, что так всё обернулось. Ведь именно здесь, в тишине и покое, я не только смог полностью отдаться своей работе, но и кое-чего ещё достичь! И знаешь, чего?
– Чего, уважаемый доктор?
– Отлипаю от спинки дивана, куда меня прислонила нахлынувшая после еды дремота: - Расскажете?
– Его тон мне не нравится - уж слишком открыто в его голосе звучат торжествующие нотки, заставляя меня подобраться: - Я весь внимание, говорите же?
– Во-первых, - отойдя к самодельной печке он ласково гладит её бок: - Я научился готовить. Ты не представляешь - какое это наслаждение - питаться плодом своих рук.
Задумчиво качаю головой. Ну, наверное. Мне самому часто приходилось готовить, но вот чтобы так восторгаться подобным достижением? Не знаю. Если прежде никогда не готовил, то, наверное, да.
– А во-вторых, - подойдя к приборам у дальней стены, он на миг замирает, а после щёлкает несколькими выключателями, расцвечивая шкафы рядами огоньков.
– Второе сходно с первым, - сбросив с стоявшего в левом углу прибора рваный чехол, он откидывает крышку - она и вправду стеклянная и, пошарив рукой в где-то в глубине, вытаскивает на свет нечто, похожее на ручной душ, или трубку телефона с обломанным нижним микрофоном и тонким шлангом, тянущимся от ручки в агрегат.
– Я научился готовить не только еду, - короткая серия щелчков и душ, то его место, откуда обычно льются струйки воды, наливается бледно синим светом: - Я научился готовить жизненные силы и ты, мой незадачливый гость, сейчас станешь главным блюдом моего стола!
Запись 101
Остров. Пещера Снуга. Продолжение.
– Эээ? Чем?
– Пытаюсь включить режим дурака - а вдруг купится? Не купился.
– Ты забыл, чем я занимался? Вилку на пол сбрось, - проявляет внимательность он: - Вот и молодец, - следует удовлетворённый кивок, когда та звякает о камень пола.
– Жизненными силами? И что?
– Продолжим игру - всё же он тут один столько лет прожил - авось увлечётся рассказом и отвлечётся. Да и мне надо знать - как эта штука работает, вернее сказать - убивает. Моментом, или время нужно? Если вариант два, то, пожалуй, шанс есть - не выстоять ему против меня. Он учёный, а не боец. Дотянусь - считай приз, то бишь жизнь - мой.
– А то, пилот, - чуть расслабившись, но только чуть - недостаточно для моего рывка, он поводит рукояткой из стороны в сторону: - Жизненная сила, это то, что делает нас живыми, прости мне этот каламбур. Хотя, - синий свет нацеливается на меня, окатывая лёгкой волной слабости: - Можешь не прощать, мне всё равно.
– Как скажете, доктор, - на лбу выступает испарина и я протираю его рукой, отчего Снуг расплывается в довольной улыбке:
– Слабость чувствуешь?
– Угу, - мои руки безвольно падают на стол.