Девятимечье. Тетралогия
Шрифт:
«Стоп! Мы говорили об одном вопросе. Все, ложись спать. Я приступаю к преобразованию».
В общем-то, Марии не осталось ничего, кроме как последовать совету Меча. Разве только надеяться, что его слова действительно можно воспринимать как совет, а не как приказ. Обдумывать все происшедшее сил просто не было.
Вчерашняя узница Инквизиции, а сегодня Носительница Духа Предела – интересно, что же такое этот Предел? – не раздеваясь, рухнула в гамак и уснула раньше, чем щека коснулась подушки.
Мария проснулась оттого, что… проснулась. И долго лежала, наслаждаясь непривычным ощущением пробуждения не от прихода палачей или допросчиков Инквизии. Все же в этом есть своя прелесть – проснуться утром в каюте на корабле в другом мире…
На корабле в другом мире?! Она подскочила так, что едва не перевернула гамак, и судорожно огляделась. Но ни вышеупомянутый гамак, ни подвешенный на цепях стол, ни прикрученный к полу шкафчик никуда не делись, как не делась никуда и качка, и свежий морской воздух, и все остальное, включая длинные уши.
– Значит, мне это не приснилось, – тихо произнесла вслух ведьма… и счастливо рассмеялась. Она с самого детства мечтала о таком приключении, чтобы с пиратами, рыцарями, магами, драконами, и обязательно с ее участием, и вот теперь это случилось!
«Эх, девочка, знала бы ты, в какое «приключение» впуталась… – Неслышно вздохнул Извращающий Сущности в тысячах лиг от нее. – Еще трижды проклянешь меня за то, что я не позволил тебе сгореть на костре. Клянусь хвостом дракона, это было бы более милосердно…»
Тем временем Мария вспомнила, что Меч вчера говорил о каком-то физическом преобразовании. Кажется, это как-то касается ее тела… Встав, она прислушалась к своим ощущениям. Что-то явно изменилось. Придерживаясь рукой за стенку, девушка осторожно выгнулась назад… и опомнилась лишь тогда, когда ее затылок коснулся внутренней стороны выпрямленных коленей. «Ничего себе, гибкость!» – ошеломленно подумала Мария, поспешно выгибаясь обратно. Слишком поспешно – не удержав равновесие, она полетела на пол. Тело изогнулось непредставимым для ведьмы ранее образом, она приземлилась на руки и, тут же оттолкнувшись, вскочила.
Происходившее в каюте следующие полчаса иначе, как безумием, назвать было нельзя. Мария знакомилась с новыми возможностями своего тела. Кувырки, кульбиты, сальто, прыжки, шпагаты… Ей и в голову раньше не могло прийти, что человеческое тело на такое способно.
От этого веселого времяпрепровождения ее отвлек стук в дверь. Заставив себя успокоиться, девушка подошла к двери и открыла ее.
– Эллент ххано![22] – поприветствовал ее вчерашний матрос.
– И он прекрасен! – Улыбнулась она, отвечая на том же языке.
– Вы уже пришли в себя?
– Благодарю, я в полном порядке.
– В таком случае архати Храссэн’кхэ приглашает вас позавтракать вместе с ним.
– С удовольствием, – Мария едва удержалась, чтобы не сделать соответствующий ситуации поклон – здесь это было не принято.
Матрос проводил ее к дверям капитанской каюты. Пока они шли, девушка огляделась. У шхуны, на которой она оказалась, было три мачты и флаг с изображением гигантского ало-серебряного осьминога на черном фоне. На всех парусах, основной цвет которых был красным, изображена неизвестная ей птица. Вокруг бегали со своими корабельными делами эльфы, как их назвал Меч. Сейчас Мария заметила, что далеко не все они черноволосы – многие имели белые, темно-алые, или смешанных цветов волосы.
Открыв перед ней дверь, матрос пропустил девушку внутрь, а сам остался на палубе.
– Доброе утро, прекрасная оран-ххэ, – раздался знакомый со вчерашнего дня голос. Архати Храссэн’кхэ стоял у накрытого столика, держа в руках бокал. – Я надеюсь, вы уже пришли в себя?
– Благодарю вас, дан архати. – Она вежливо наклонила голову, старательно пропуская мимо ушей шутливое обращение оран-ххэ – «утопленница».
– Не стоит, прекрасная оран-ххэ. Прошу, называйте меня по имени. Я – Кедаркиан Храссэн’кхэ по прозвищу Шквал, архати «Буревестника». «Буревестник» – это шхуна, на борту которой вы столь необычайным образом оказались. – Архати изящно поклонился. Его движения были полны смертельно опасной грации хищника.
– Мое имя – Марийа, архати Храссэн’кхэ, – преобразовала ведьма для удобства произношения – в языке эльфов не было звука «я», как и вообще дифтонгов.
– Марийа… – восхищенно повторил Кедаркиан, окидывая девушку долгим оценивающим взглядом.
Сообразив, что именно он оценивает, новоиспеченная Марийа густо покраснела, что не укрылось от внимания архати.
– Я прошу вас, называйте меня просто по имени.
– Конечно, Кедаркиан.
– Прошу вас, Марийа, присаживайтесь. Вина?
– Благодарю, с удовольствием.
Вино оказалось необычным, сладковатым и свежим, но очень приятным. Угощение же, по меркам морского перехода, просто роскошным – ветчина, сыр, салат из какой-то неизвестной Марийе зелени и свежие яблоки и груши.
– Простите, Кедаркиан, а из чего сделано это вино? – рискнула поинтересоваться девушка.
– Зеленая слива, растущая только на самом северном из островов Даркваала. Приятный букет, не находите?
– Полностью с вами согласна.
Несколько минут было проведено за обсуждением вина, которое, надо сказать, и вправду было отменным. Потом архати наконец перешел к делу.
– Марийа, вы не могли бы рассказать мне, как очутились в таком виде посреди океана в десяти морских лигах от ближайшей земли? – спросил он.
– Честно сказать, не представляю. Я… я просто не помню, как здесь оказалась. Последнее, что вспоминается, это… впрочем, неважно, – оборвала она себя, вспомнив совет Меча.
– Простите, если лезу не в свое дело, но откуда вы родом?
– Издалека. Кедаркиан, если вы не против, я бы не хотела говорить об этом более подробно, – пожалуй, слишком резко ответила ведьма.