Девятимечье. Тетралогия
Шрифт:
— Но… кто вы?
— Я Этьен де Каррадо, граф Нисселет, Хранитель Меча и Черный Властитель!
Слова прозвучали в сознании Харкета набатом. Сколько лет он мечтал, что когда-нибудь это случится, хотя и не верил — слишком призрачным был шанс. И вот теперь… Да не может быть! Мало ли кто мог…
По лицу Себастиана прошла дрожь преображения, и принявший свой истинный облик Этьен резко наклонил голову, выхватывая Меч.
«Действуйте жестко, граф, — подсказал Эстаи. — Сразу привязывайте его клятвой, причем в форме ультиматума — только тогда он поверит вам и в вас!».
— У тебя простой выбор, Харкет, — проговорил Хранитель. — Либо ты здесь и сейчас принесешь мне клятву вассалитета, либо умрешь. Третьего не дано. Твоя магия не спасет от Предела и сбежать ты не успеешь.
— Я всю жизнь мечтал об этом мгновении и сбегать не намерен! — отрезал немного оправившийся от шока мужчина. — Что я должен сделать?
«Встань на одно колено, инквизитор, и повторяй за мной» — прозвучал в голове без пяти секунд вассала голос Черного Меча.
Харкет опустился на колено перед Этьеном и начал произносить слова клятвы.
— Жизнью и смертью, верой и честью, Тьмой и Светом, словом и делом…
Поздним вечером, прежде чем уснуть, Этьен вновь прогнал в мыслях всю проделанную работу и улыбнулся. Ковен на его стороне. Двое Инквизиторов достаточно высокого ранга, Грегориан и Харкет, готовы в любой момент нанести удар по своим «братьям». Уже через декаду половину ключевых постов в Атане займут преданные лично ему люди, которые завтра принесут клятву вассалитета. Правда, придется в третий раз переносить Эстаи в собственное тело, но результат стоит колоссальной энергозатраты. Еще буквально десять, максимум — пятнадцать дней, и можно будет окончательно захватить Атан. Жаль только, не удастся по той же схеме подчинить другие города… но там можно будет придумать что-нибудь другое. Сейчас главное — уничтожить Инквизицию в Атане и привлечь всех жителей города на свою сторону, благо, выпущенные на свободу узники подземелий резиденции, которых их родные уже оплакать успели, должны расположить людей к Черному Властителю.
«А потом можно будет продумать и план полного уничтожения проклятой Церкви Христеса во всей империи…» — подумал Этьен, засыпая.
Восьмая глава
Аенгрост, Аргонрадская Федерация
Серкет Сен-о-Летер ро Дейне Солано, заместитель министра Полиции
35 день нерева, год 528 (летоисчисление местное)
Хмурый серый дождик мокрой пеленой окутывал здание главного штаба Комитета Полиции. Не менее хмурый и серый мирр с плазмером на поясе нетерпеливо мерил шагами просторный кабинет, поминутно бросая взгляды на экран коммуникатора. Новостей от группы захвата до сих пор не поступало, хотя спецы уже давно должны были закончить операцию.
Серкет полиции Сен-о-Летер ро Дейне Солано нервничал, как никогда в жизни. Если что-нибудь сорвется, если вдруг не получится, то на дальнейшей карьере можно будет ставить жирный крест. Впрочем, не до карьеры станет — выжить бы… Сен зло дернул хвостом: да какая тогда разница, выжить, или нет? Оре все равно будет уже не помочь. Так лучше пусть быстро умрет.
Тихо пискнул коммуникатор. Заместитель министра Комитета Полиции вздрогнул, и тут же ответил на вызов.
— Я слушаю.
— Привет, Сен! — раздался из динамика голос его первого помощника. — Я что хотел спросить: ты как насчет поехать на рыбалку первого числа? Знаю одно местечко, четыре огромных рыбины там выловил в прошлый раз!
— С удовольствием, — облегченно выдохнул мирр. — Давай встретимся и оговорим все.
— Хорошо, а где?
— В нашем обычном баре, пойдет?
— Да, давай через три часа.
— Хорошо. До встречи!
— До встречи.
Закончив разговор, Сен с трудом сдержал ликующий вопль. Все получилось! Кодовая фраза про рыбалку означала удачу операции, количество пойманных «крупных рыбин» — соответственно, сколько объектов удалось захватить. Их «обычный бар» — первая база, расположенная всего в получасе езды от штаба, а «через три часа» на самом деле означало через час, они давно условились всегда называть время на два часа больше реального.
Полицейский сунул коммуникатор в поясную сумку, проверил заряд батареи электрета, взятого вместо слишком броского и опасного плазмера, и, подхватив ключи от личного мобиля, быстро вышел из Штаба.
Мелкий дождик уже успел превратиться в ливень. Сен с трудом вел машину сквозь льющие с неба потоки воды, стеклоочистители едва справлялись, и видимость была, мягко говоря, отвратная.
«Лишь бы не сбить кого-нибудь» — отстраненно подумал серкет[*]. — «На мне и так слишком много всего…»
С новой силой накрыла ненависть и отвращение к самому себе. Порой он думал — не стоит ли и в самом деле добить несчастную Ору, а после и самому застрелиться? Но каждый раз останавливала только одна мысль: да, Сен совершил много зла. Ради нее, ради Оры, ради того, чтобы дочь жила, ради того, чтобы найти, наконец, лекарство против кангейревой болезни. А ведь кроме Оры еще многие страдают этим страшным недугом. И если ему все же удастся найти способ лечения — то он готов в посмертии ответить за все зло, совершенное им на пути к цели.
Да, Сен верил в посмертие. Не могло быть так, чтобы разумные существа рождались только для того, чтобы лет через шестьдесят умереть, и только. Не могло! Значит, после смерти есть еще что-то. В какие-то лучшие и худшие миры для тех, кто жил правильно или неправильно, о которых говорила исчезнувшая два века назад религия, мирр не верил. А вот бесконечный круг перерождений — это вполне возможно. Заодно стал бы понятен странный научный факт, подтвержденный, но так и не объясненный. Почему-то количество населения Аргонрадской Федерации оставалось всегда более-менее неизменным — сто миллионов, плюс-минус десять тысяч. Если где-нибудь, например, на войне, гибло большее количество, то следующие несколько лет Федерация переживала необъяснимый всплеск рождаемости. Объяснить это ученые так и не смогли, а ставить эксперименты на миллионах граждан… Этого не могло допустить даже проклятое правительство Аргонрада.
Мысли серкета вернулись к последней операции. Он очень много слышал о чудесных исцелениях, проводимых миром, который называл себя Учеником, и был бы счастлив отвести на площадь Ору — но после третьего выступления «шарлатана и обманщика» особым указом Президента было объявлено, что посещение «противозаконных сборищ, проводимых с целью обмана народа и вымогательства денег» членами Правительства карается увольнением и пожизненным заключением. А если учесть, что пожизненного заключения в Аргонраде не существовало, только смертная казнь, то всем стало ясно, что подразумевает указ. Самому Сену особого дела до Ученика не было, но, увы, указ касался также всех членов семей. Как же проклял серкет свою высокую должность! Но просто уволиться он не мог еще три года, а за это время еще неизвестно что случится. План с тайным посещением тоже провалился — спецы из Комитета Государственной Безопасности следили за его домом почти в открытую, прячась только для виду — КГБшники прекрасно знали, кто больше всего заинтересуется «шарлатаном».