Девятимечье. Тетралогия
Шрифт:
— К чему это все? — по лицу Свенза ясно читалось, что он сдерживается из последних сил, чтобы не броситься на наглую тварь, посмевшую такое говорить в зале совета города вольных охотников!
— К тому, что раз уж вы имеете наглость называть себя охотниками на вампиров — то будьте ими, черт вас раздери! — Сергаал резко вскочил, не обращая внимания на то, что двое из стоявших за его спиной стражников от неожиданности выстрелили — впрочем, бельты вспыхнули, не коснувшись кожи Хранителя. — Если вы охотники, если вы — освободители расы людской от порабощения кровососущими паразитами, так идите и убивайте этих тварей! Хватит отсиживаться за стенами!
— Молодой человек, вы говорите все очень складно и красиво, не спорю, — прервал его глубокий голос советника ремесла, невысокого лысого мужчины с глубоко посаженными глазами, в которых светился незаурядный ум. — Я полагаю, вы прекрасно понимаете, что на стороне вампиров — скорость, выносливость, регенерация, и множество других преимуществ. На нашей же стороне — всего лишь яростное желание жить свободными — или же свободными умереть, тут как уж повезет. Наши маги слабы, наше оружие — примитивно, наши дети рождаются на бесконечной войне, чтобы на ней же погибнуть. Я уверен, вы все это прекрасно понимаете. Но тем не менее спрашиваете, почему мы не идем в открытый бой. Возможно, вы поясните нам, что изменилось? Почему вы считаете, что теперь мы сможем одолеть вампиров, превосходящих нас почти во всем?
— Потому что теперь у вас есть я, — усмехнулся Сергаал — лишняя скромность сейчас была бы не просто лишней, а даже очень вредной.
— Простите, но вы — всего лишь один человек. Возможно, вы не уступаете кровососам в физических данных. Возможно, вы даже превосходите их магов. Но вы — один. А их — тьма.
— Уважаемый, я уже говорил, что побывал в одном из их городов? — прищурился Волчонок, предвкушая, какие сейчас будут рожи у всех этих надутых индюков.
Отчего-то сейчас он не помнил о том, что все эти люди прошли страшную школу жизни, и повидали на своем веку столько, сколько ему пока что и в страшном сне привидеться не могло. Он не помнил, что они всю жизнь ходили по тончайшей струне между жизнью и смертью, и достаточно насмотрелись на гибель друзей и родных, чтобы удостовериться: ничего хорошего в жизни не бывает. Он видел только колеблющихся, боящихся людей — боящихся того, с чем он сам без особых проблем справился. Также он не помнил о том, что его возможности превышают человеческие настолько, что несчастным обреченным и представить страшно…
— Да, упоминали.
— Так вот, этого города более не существует, — веско произнес Сергаал. — Я уничтожил его. И всех его жителей, до единого. Каждого кровососа. Ни один не ушел.
Но восхищенных вздохов, к разочарованию Волчонка, не последовало. Только Свенз в очередной раз тяжело бросил свое коронное:
— Докажи.
Хранитель нехорошо улыбнулся. И резким движением скинул с плеч короткий плащ, скрывавший его куртку. Куртку, почти всю поверхность которой покрывали вампирские клыки.
— Еще примерно столько же досталось моим соратникам — двум охотникам из Элерты, и девушке, которую мы вытащили из лап вампиров. Вам нужны еще доказательства? — зло спросил он.
Совет колебался. Совет не был уверен. Совет все еще боялся соглашаться. Совет…
Совет ждал чуда. А Сергаал чувствовал, что впадает в бешенство.
Вокруг Хранителя закружились черные вихри, по телу потекли молнии.
— Вам нужны еще доказательства? — прорычал он.
Вихри ринулись в стороны, сметая свободные кресла, разбрасывая предметы, роняя на пол людей, раскидывая их к стенам. Кто-то пытался ухватиться за стол, кто-то завывал — страшно, обреченно, на одной ноте. Они поняли, кого оскорбили, они поняли, что теперь им не поможет даже чудо.
Вихри сорвали крышу, отшвырнув ее куда-то к городской стене. Сергаал, объятый молниями и черным пламенем, поднялся в воздух, он воздел руки к небесам, хохоча и что-то выкрикивая. Еще полчаса назад по-летнему яркое и безоблачное, небо потемнело, его заволокли тяжелые, свинцовые тучи. Жители города, привыкшие встречать любую опасность лицом, сейчас прятались в свои дома, отчетливо ощущая, что эта угроза не из тех, с чем можно справиться…
Раскаты грома заглушили дикий хохот Сергаала только на мгновение.
Все, находившиеся в зале, отдали бы половину жизни за возможность оказаться как можно дальше отсюда, не видеть этого кошмара, этого живого воплощения силы, которой нечего, совсем нечего противопоставить, но было и что-то завораживающее в страшной картине, представшей их взорам. Как иначе объяснить тот факт, что ни один не отвел взгляда от висящего в воздухе человека… человека ли? Молнии, исходящие прямо из его тела, били повсюду — в дома, в стену и в поля, в ближайший лес и в озеро, в животных и людей…
Все стихло так же неожиданно, как и началось. Сергаал мягко опустился на пол оставшегося без крыши дома, и только Йенна заметила, что Хранитель с трудом удержался на ногах.
— Этого достаточно? — коротко спросил он.
«По-моему, ты перегнул палку», — недовольно заметил Меч.
Сергаал перевернулся на другой бок, подтягивая сползшее одеяло.
«А по мне — так в самый раз. Я не обязан вытирать сопли каждому встречному. В конце концов, это я им нужен, а не наоборот. Я с гораздо большим успехом мог бы пойти к вампирам и сделать их своими вассалами — гораздо более полезными и сильными, между прочим».
«Тогда почему же ты этого не сделал?»
«Потому что они — мерзкие кровососы. Паразиты. Твари, живущие за чужой счет», — вздохнув, в который раз пояснил Хранитель.
«Кто бы говорил… Ладно, это твое дело. Но я буду надеяться, что ты все же не будешь в дальнейшем понимать мои советы настолько буквально. Выбрал одну линию поведения — так и держись ее».
Дверь тихонько скрипнула, и в комнату проскользнула Сигурни. Волчонок мгновенно закрыл глаза и притворился спящим — меньше всего на свете ему хотелось сейчас объясняться с возлюбленной.
Охотница осторожно, чтобы не скрипели половицы, подошла, села на край кровати, положила руку ему на плечо.
— Сергаал, я знаю, что ты не спишь, — негромко проговорила она.
Подавив вздох, Хранитель открыл глаза.
— Не сплю. Что решил совет?
— Они согласны на твое предложение, — глядя в сторону, ответила девушка. — Практически единогласно решили, что ссориться с тобой опасно, а раз уж ты и вправду такая сила, то лучше тебе подчиниться. Они тебя боятся, потому и согласились.