Девятимечье. Тетралогия
Шрифт:
На этом нервы Тарнана вар Эйзенкеля не выдержали. С диким воплем он бросился в сторону ведьмы, потрясая страшным артефактом…
…и поскользнулся на лакированном паркете.
Восемь пар глаз с ужасом проводили взглядами взлетевший к потолку тонкостенный сосуд. На стекле ярко и весело вспыхнули блики, а потом эта красивая с виду и такая неотвратимая смерть начала падать, и казалось, упадет прямо в руки Эйзенкелю, казалось, он ее поймает и шанс еще будет, и…
Тонкий, мелодичный звон бьющегося стекла был заглушен многоголосым стоном.
Мария секунду смотрела на то, как по залу разлетаются
Время потекло параллельно самому себе, ведьма существовала одновременно в двух реальностях, отразившихся от основного потока. В одном из этих потоков время рванулось вперед, взрыв разорвал в клочья оставшихся в зале магов, метнулся к стенам, намереваясь и их обратить в ничто — и остановился, натолкнувшись на непреодолимую преграду темпоральной границы. А во втором потоке ткань времени вывернулась наизнанку, отбрасывая повелевающую ею девушку на секунду назад, в точку, где разбился сосуд, за миг до этого падения, и тонкое стекло, рассыпая отраженные блики, легко легло в подставленную ладонь. После чего оба потока вновь слились воедино, вот только даже самый опытный маг не смог бы сказать, что именно здесь произошло.
Вар Кельхад, оцепенев, смотрел на расползающуюся по залу смерть. Еще мгновение — и смерть коснется стен, выйдет за их пределы и примет его в свои объятия…
Внезапно реальность словно бы подернулась рябью, как стоячая вода, в которую бросили мелкий камешек. Когда же эта рябь исчезла, вырвавшейся энергии шиина, грозящей уничтожить Эгленор, не стало. Как не стало и магов — на их местах остались лишь обрывки истлевшей одежды, наполненные прахом и потемневшие от времени украшения. Исчезла и деревянная мебель, осыпавшись трухой, и ковер, обратившийся в тлен, и все прочее.
За секунду в зале собраний Синклита прошло более ста лет.
Кроме обрывков одежды и горсти праха, от семи магов не осталось ничего. От семи — потому что вар Мерритан все же успел в какой-то из двух реальностей перенестись коротким порталом (ведь внутри зала ограничения на магические перемещения не было!) к двери, и попытался все же спасти свою никчемную жизнь, бросившись в соблазнительно открытые двери. Он только не учел, что течение времени за порогом было иным, нежели в самом зале. И эта разница перемолола его тело, размазав плоть по полу, потолку, стенам…
А сотворившая этот кошмар юная девушка, тихо поскуливая от боли, сжалась на полу в комочек. Откат, вызванный сотворенными одновременно сложнейшими заклинаниями и чудовищным перерасходом энергии, жег пламенем каждый нерв скорчившегося тела.
Ренгар молча смотрел на нее. Клятва огненной печатью жгла его душу, ежесекундно напоминая, что он больше не принадлежит себе. Но маг знал, что он еще может перебороть это и оборвать жизнь Черной Твари, которая может со всем миром поступить так, как только что поступила с Синклитом. Один шаг, один удар. Кинжал на поясе остер, хотя король и привык во всем полагаться на магию. Один удар — и все будет кончено.
Мария медленно подняла голову, кое-как переборов дикую боль. Огляделась, пытаясь осознать масштаб разрушений и понять, все ли у нее получилось. И увидела
— Но… это… я не… — пролепетала она, мертвенно бледнея. Желудок метнулся куда-то вверх, девушку вытошнило желчью…
Король Алеарта медленно отвел ладонь от рукояти кинжала. Что-то не давало ему убить эту маленькую эльфу. И это что-то почему-то вызывало желание ему довериться.
Аенгрост, королевство Алеарт, Эгленор. Особняк вар Гаррехов
Вангейт вар Гаррех, седьмой маг Королевского Синклита
9-ая декада лета, 2904-ый год Восьмой эпохи
Тонкая струйка крови, медленно стекающая по лицу, достигла губ. Вангейт вздрогнул. Открыл глаза, осторожно перевернулся на бок, сплюнул кровь на пол, и попытался сесть. С третьей попытки ему это удалось, и вар Гаррех окинул взглядом гостиную вокруг себя.
Первым, что бросилось в глаза, оказался труп вар Айренала, приколотый к стене копьем. В голове всплыло смутное воспоминание…
Саллан допустил в этом бою только одну ошибку, которая стоила ему жизни. Он попытался убить Тирэн'лай. Но маг не знал о том, что эльфа, несмотря ни на что, все же носила подаренный Вангейтом амулет, отражающий некоторые заклинания… Айренал, зная, что архатис не владеет магией, ударил обыкновенной Ледяной Стрелой, которую амулет успешно отвел в сторону. В результате Тирэн'лай, которая в противном случае была бы на стороне Айренала, сама же нанесла решающий удар, метнув в уже вымотанного мага висевшее на стене охотничье копье. Вангейту оставалось только добить поверженного противника Пределом. А потом что-то взорвалось, вар Гарреха отшвырнуло к стене, он сильно ударился виском и дальше не помнил уже ничего…
Голова раскалывалась, маг сжал виски, пытаясь простым заклинанием унять боль. Спутанные воспоминания понемногу прояснялись…
— Тирэн'лай!
Он быстро огляделся, ища девушку взглядом.
Она лежала у стены, в противоположном конце гостиной, придавленная рухнувшей с потолка балкой — взрыв покорежил часть дома до неузнаваемости, и счастье, что здесь вообще не обвалился потолок.
Вангейт, шатаясь и придерживаясь за стену, приблизился к той, которую искренне считал своей приемной дочерью и которая оказалась предательницей. Осторожно сел рядом на пол, взмахом руки отшвырнул в сторону тяжелую балку — и включился в работу. Диагностика, оценка повреждений, выявление наиболее опасных участков, трансформация энергии, вливание, изменение костной ткани в местах переломов, сращивание послушного материала, обратная трансформация, вливание энергии…
К концу исцеления вар Гаррех едва мог дышать. Несколько минут он сидел, закрыв глаза и привалившись спиной к стене, и впитывал силу отовсюду, куда только мог дотянуться — в том числе, безо всяких угрызений совести, из недобитых псов Айренала. Наконец, маг снова обрел некое подобие уверенности в собственных силах.
Наскоро проведя повторную диагностику, он удовлетворенно кивнул — эльфа была здорова, только без сознания. Потом поманил рукой кувшин с холодной водой, незнамо каким образом уцелевший в битве, и аккуратно вылил эту воду прямо на лицо архатис.