Девятимечье. Тетралогия
Шрифт:
– Поймай мне их… Всех до единого… – Владыка говорил с присвистом, с трудом выталкивая из себя слова. – И если хоть один уйдет…
– Не уйдет, господин мой! – исказила лицо Тонха злобная радость. – Да я…
Но Серый Убийца уже не слушал его, он повернулся к королю и приказал:
– Дай ему право, Морхр, использовать любое воинское подразделение страны!
Король сорвал со своего пальца перстень и протянул Тонху. Начальник Тайной стражи схватил его и исчез в толпе.
Хранитель Серого Меча повернулся к остальным монархам и тем же ледяным голосом проскрежетал:
– Кто следующий?
Шах Кандагар был до глубины души потрясен увиденным – истинный Владыка стоял перед ним, свершалось то, о чем он едва смел мечтать бессонными ночами. Он хотел было рвануться Хранителю Меча и стать перед ним на колено, но толстый Тортфир опередил его и кинулся на колени перед повелителем, трясущимися руками вытаскивая свой ритуальный мечишку. «И тут опередил, сволочь жирная!» – мелькнула у шаха досадливая мысль.
И вновь звучали слова присяги и сотрясал мир беззвучный гром, пронизывающий каждого до костей. Вскоре толстяк, повизгивая от ужаса, отполз обратно, искоса поглядывая на Повелителя.
Кандагар подошел к Владыке и, с восторгом взирая на него, с достоинством встал на одно колено. Он произнес свою клятву с радостью, хотя прекрасно понимал, что грядет страшная война. Но ничего уже ни имело для него значения – его жизнь необратимо менялась. И грянул беззвучный гром, пронзивший тело Кандагара ледяным холодом, и он почувствовал себя как-то иначе. Встав на ноги, шах низко поклонился своему сюзерену и вернулся к свите.
Йаарх не понимал, что с ним творится. Тело не слушалось его, делало и говорило что-то само, без его участия. Он пытался позвать Меч, но тот не откликался, не слыша голоса Хранителя. И Меч здесь был ни при чем, это почему-то Йаарх знал твердо.
Совмещающий Разности и сам пытался понять, что происходит с его подопечным – вокруг того клубилась жуткая, непредставимая сила. Такого, до Объединения, быть просто не могло. Но было… Меч внутренне поежился – похоже, на сей раз ему достался Хранитель, каких еще не бывало.
Внезапно непонятная сила покинула Йаарха.
Ни тот, ни другой не знали, что именно в этот момент прекратил бесноваться над озером Соухорн Серый Дракон, изливая свое горе от нелепой смерти любимого ученика. Он даже не подозревал, как повлияла его ярость на носителя Серого Меча.
Власть над телом вернулась к Йаарху, и он зашатался от слабости, в глазах стало темно. К нему тут же рванулись Морхр со Свирольтом и поддержали под руки.
– Что с вами, Владыка? – встревожено спросил король.
– Пи-и-ить… – только и смог он прохрипеть осипшим голосом.
Морхр махнул рукой, и кто-то подал Йаарху большой кубок молодого вина. Он выпил залпом и потребовал еще.
«Парень! – раздался в его голове голос Меча. – Ты хоть чуть-чуть соображаешь, что творишь?»
«Это не я, – устало ответил Хранитель».
«Да знаю я, что не ты. И очень хотел бы знать, что и кто это…»
Йаарх слабо улыбнулся про себя, его все еще шатало. Интересно, что делать дальше – тело без его согласия взяло в вассалы три народа! А отвечать за все это придется ему… Перед Творцом и собственной совестью. К тому же, как он понял, были еще желающие уйти под его руку, и брать ли их – Хранитель не знал.
«Продолжай, – посоветовал Меч, – к моему глубочайшему сожалению, останавливаться поздно».
Несмотря на усталость, Хранитель понимал это и сам. Он тяжело повернулся к ожидавшим его монархам и в удивлении замер. На него смотрел не человек.
«Кажется я схожу с ума…» – растерянно протянул Меч.
«А ты и на это способен?» – слабо удивился Йаарх.
Но тот не обратил внимания на его слова и продолжал говорить, видимо, сам с собой:
«Аллорн… Но они же всегда воевали против нас, и не было врагов лютее. Каждый раз, в каждый приход… И Светоч Древа хочет стать вассалом Владыки Тени?! Что же произошло с Архром? Что с ним сотворили, что даже эти?..»
Йаарх, удивленный монологом Меча, поднял глаза и увидел спокойно взирающие на него огромные голубые глаза, наполненные мудростью тысячелетий. Лицо было прекрасным и чистым, но какой-то холодной, отстраненной красотой. Слегка заостренные уши стоящего перед ним покрывали волосы цвета белого серебра. Хранитель был поражен – перед ним стоял эльф. Именно такими их описывали все, начиная с Толкиена. Эльф… Он улыбнулся и нерешительно подошел поближе к бессмертному.
Светоч Древа поклонился ему и звенящим, переливающимся голосом торжественно произнес:
– Народ Аллорн осознал свою ошибку, Владыка, и пришел принести тебе вассальную клятву… – потом улыбнулся и улыбка разом оживила холодное лицо, его красота ожила. – А я помню тебя совсем иным, Повелитель…
«Иным?!» – Йаарх потрясенно отступил. Только через несколько мгновений он вспомнил о бессмертии эльфов.
– А разве ты не знал, эльф, что мы, в отличие от вас, не бессмертны? И что Серый Меч приходит в разное время к разным людям? – прищурился Хранитель.
– Эльф? – удивленно посмотрел на него Светоч Древа. – Почему ты назвал меня так, Владыка?
Тут уж очередь удивляться настала для Йаарха.
– Так называют ваш народ книги в моем мире.
Иллан-Илль услышал позади тихий голос одного из Мудрецов Древа, сопровождавших его:
– В некоторых очень древних хрониках наш народ иногда звали и так.
Светоч Древа коротко кивнул и снова посмотрел на носителя Серого Меча. Тот с удивлением всматривался в глаза аллорна.
«Как он все-таки парадоксален… – вздохнул про себя Иллан-Илль. – Ведь только что был в диком гневе и сотрясал все вокруг, а сейчас уже по-детски удивляется».
А Хранитель, между тем, задал ему вопрос, к ответу на который аллорн готовился не одну сотню лет:
– Скажите мне, Иллан-Илль, но ведь вы, аллорны, всегда были моими врагами… Что же случилось? Почему вы пришли ко мне?
Светоч Древа поднял на него свои невероятные глаза, в которых стояла мука, и с трудом начал свой рассказ:
– Я не знаю, с чего начать, Владыка… Может, с этого. Век за веком после вашего ухода нас, именем любви и Света, пытались загнать в рабство, навязать жестокие, противоестественные обычаи, пытались запретить любить. Но мы не хотели принимать навязываемого магами людей. Тогда нас постепенно, путем обмана и подлых провокаций, начали выживать отовсюду. Теперь у нас остался только небольшой клочок холодной земли на материке Оллиниари, рядом с землями наших друзей храргов, – эльф вежливо поклонился в сторону стоящего неподалеку коренастого бородатого мужчины. – Хотя даже их постоянно пытаются натравить на нас. И чтобы не настораживать Серую Башню, мы больше тысячи лет вынуждены поддерживать пограничную войну, в которой ежегодно сгорают тысячи молодых жизней… Мы стараемся никого не пускать к себе, но для магов Башни наши заслоны ничто. Они проникают в наши земли и развращают молодежь. Но все же, весь Молаарн был в шоке, когда юноша-аллорн впервые за всю нашу историю привел любимую к магу, чтобы обречь ее на кошмар. Тогда мы отправили в изгнание всех, кто поддался сладким речам наших так называемых «друзей». Как мне ни стыдно это признавать, один из магов Совета, а именно магистр Боли – моя собственная дочь…