Девятнадцать минут

Пиколт Джоди Линн

– Немного, – сказала Джози, в то время как Питер ответил: – Да.

– Питер покажет тебе, что делать, – сказал мистер Каргрю и ушел играть в гольф.

Иногда, когда Питер встречал Джози в школьном коридоре с кем-то из ее новых друзей, он ее не узнавал. Теперь она одевалась по-другому – в джинсы, открывающие живот, и радугу маек, надетых одна на другую. Она красилась, и ее глаза казались огромными. И немного грустными, как он иногда думал, но сомневался, что она об этом знает.

В последний раз они нормально разговаривали пять лет назад, когда учились в шестом классе. Он был уверен, что настоящая

Джози вырвется из этого тумана популярности и поймет, что у ее теперешних друзей лоск фигур, вырезанных из картона. Он был уверен, что как только они начнут дразнить других ребят, она сразу же вернется к Питеру. «О Боже, – скажет она, и они вместе посмеются над ее путешествием в преисподнюю. – О чем я только думала?»

Но Джози так и не приползла к нему на коленях, и тогда он подружился с Дереком из футбольной команды. А когда перешел в седьмой класс, то уже невозможно было и поверить, что когда-то они с Джози две недели придумывали секретное рукопожатие, которое никто не сможет повторить.

– Ну, – сказала Джози в тот первый день так, словно они раньше никогда не встречались, – что мне делать?

Они работали вместе уже неделю. Ну, не совсем вместе. Их общение было больше похоже на танец, прерываемый вздохами и хрипами ксерокса и пронзительным звонком телефона. Большинство фраз, которыми они перебрасывались, были просто обменом информацией: «У нас еще есть тонер для цветного принтера? Сколько стоит отправить отсюда факс?»

Сегодня Питер множил копии статьи для курса по психологии в колледже. Время от времени, когда страницы проходили через автоматическую листоподборочную машину, Питер видел снимки мозга шизофреника: ярко-розовые крути в лобных долях, которые на копиях были серыми.

– Как называются слова, если ты называешь предмет по торговой марке, а не тем, чем он есть на самом деле?

Джози скалывала степлером другие копии. Она пожала плечами.

– Как ксерокс, например, – сказал Питер.

– Памперсы, – подумав, сказала Джози.

– Вискас.

Джози подняла глаза.

– Паркер, – сказала она.

– Чупа-чупс.

Она на секунду задумалась, и на лице расползлась улыбка.

– Ролекс.

Питер улыбнулся.

– Поляроид.

– Тефаль.

– Это не…

– Иди проверь, – сказала Джози. – Джакузи.

– Туалетный утенок.

– Джип.

Они уже оба прекратили работу и стояли рядом, смеясь, когда зазвонил колокольчик над дверью.

В магазин вошел Мэтт Ройстон. На нем была кепка с эмблемой хоккейной команды Стерлинга, поскольку, несмотря на то что сезон начинался только через месяц, все знали, что его возьмут в основной состав, даже если он только перешел в старшую школу. Питер, который наслаждался чудесным превращением Джози в ту, прежнюю, увидел, как она повернулась к Мэтту. Ее щеки порозовели, глаза вспыхнули, как яркие огоньки.

– Что ты здесь делаешь?

Он наклонился над прилавком.

– Ты так обращаешься со всеми клиентами?

– А тебе нужно что-то скопировать? Губы Мэтта изогнулись в улыбке.

– Ничего подобного. Я оригинал. – Он обвел взглядом магазин. – Значит, здесь ты работаешь.

– Нет, я прихожу сюда поесть бутербродов с икрой и выпить шампанского, – пошутила Джози.

Питер следил за этим диалогом. Он ожидал, что Джози скажет Мэтту,

что занята: даже если это и не так, но она ведь разговаривала с ним, когда Мэтт вошел. Вроде как разговаривала.

– Когда ты заканчиваешь? – спросил Мэтт.

– В пять.

– Некоторые идут сегодня вечером к Дрю.

– Это приглашение? – спросила она, и Питер заметил, когда она улыбается действительно широко, у нее появляется ямочка, которую он раньше никогда не замечал. Или может быть, при нем она никогда так не улыбалась.

– А ты хочешь, чтобы это было приглашение? – ответил Мэтт.

Питер подошел к прилавку.

– Нам нужно возвращаться к работе, – выпалил он.

Глаза Мэтта переметнулись на Питера.

– Не смотри на меня, гомик.

Джози подвинулась так, чтобы заслонить Питера от Мэтта.

– В котором часу?

– В семь.

– Увидимся там, – сказала она.

Мэтт хлопнул ладонью по прилавку.

– Отлично, – сказал он и вышел из магазина.

– Вазелин, – сказал Питер.

Джози непонимающе повернулась к нему.

– Что? А, правильно.

Она взяла копии, которые скрепляла, сложила несколько пачек одна на другую, выравнивая края.

Питер заложил еще бумагу в машину, которая продолжала свою работу.

– Он тебе нравится? – спросил он.

– Мэтт? Думаю, да.

– Не так, – сказал Питер, нажал кнопку «КОПИРОВАТЬ», глядя, как из машины начали появляться идентичные близнецы.

Когда Джози не ответила, он подошел к сортировочному столу и встал рядом с ней. Взял стопку листков, скрепил их и передал Джози.

– Как это? – спросил он.

– Что именно?

Питер на мгновение задумался.

– Быть на вершине?

Джози потянулась мимо него за следующей стопкой копий и сунула ее в степлер. Она проделала это трижды, и Питер подумал, что она собирается проигнорировать его вопрос, но тут она заговорила.

– Чувствуешь, что стоит сделать один неверный шаг, – сказала она, – и упадешь.

Когда она говорила это, Питер услышал в ее голосе нотки похожие на колыбельную. Он ясно вспомнил, как сидел с Джози на дороге в июльскую жару, пытаясь развести огонь с помощью опилок, солнечных лучей и его очков. Он слышал, как она кричит через плечо, когда они бежали домой из школы, чтобы Питер догонял ее. Он увидел, что ее лицо еле заметно покраснело, и понял, что Джози, которая когда-то была его другом, все еще здесь, спрятанная в нескольких коконах, как матрешка, которые прячутся одна в другой, и, открывая их, ты в итоге достаешь ту, которая уютно умещается на твоей ладони.

Если бы он мог каким-то образом заставить и ее вспомнить все это. Возможно, не желание быть популярной заставило Джози дружить с Мэттом и его компанией. Возможно, она просто забыла, что ее нравилось дружить с Питером.

Краем глаза он следил за Джози. Она закусила нижнюю губу, стараясь ровно вставить листы в степлер. Питеру очень хотелось уметь вести себя так естественно и непринужденно, как Мэтт. Но всю свою жизнь он, казалось, смеялся всегда немного громче или немного позже, чем следует. Не говоря уже о том, что обычно смеялись над ним. Он не умел быть кем-то, кроме того кем был всегда. Поэтому, сделав глубокий вдох, он напомнил себе, что не так давно Джози все равно считала его достаточно хорошим.