Девятое Правило Волшебника или Огненная Цепь

Гудкайнд Терри

— Не вижу смысла. — Ричард сложил руки на груди, размышляя, в самом ли деле Шота точно знает, что говорит. — Любое существо должно действовать согласно какому-то основному закону, стремлению. У каждого есть определенные особенности, отклик на те или иные обстоятельства. Это по крайней мере можно понять и упредить. Нужно просто понаблюдать и сделать выводы. Ничто не может существовать вне природы.

— Неужели ты не видишь, Ричард? С самого начала ты пытаешься вычислить эти признаки. Но тебе не приходило в голову, что Джегань предугадал, как ты себя поведешь, стремясь победить? Разве ты не проделывал с ним подобных штук в прошлом? Он вычислил твою природу — и чтобы противодействовать тебе, создал оружие, которое

именно поэтому не имеет четкой природы. Ты — Искатель. Ты ищешь ответы о природе людей, о вещах, о сути событий. В той или иной степени это ищут все люди. Если бы у зверя крови была особая сущность, его можно было бы изучить и понять. А поняв врага настолько, чтобы предсказывать его действия, уже можно принять меры предосторожности, составить план его уничтожения. Разгадка его природы — ключ к победе над ним. Вот почему у этого создания нет определенной природы. Зверь непредсказуем и безлик — вернее, многолик, — и наблюдения, сделанные при одной встрече, не помогут остановить его в следующий раз.

Ричард снова запустил пальцы в волосы и повторил:

— В этом нет никакого смысла.

— И не должно быть. В этом еще одна особенность зверя — противоположная тебе. Ты во всем ищешь смысл. В нем смысла нет, и это позволит ему победить тебя.

— Я согласна с лордом Ралом, — вмешалась в разговор долго молчавшая Кара. — Должны же у него быть какие-то способы действия и реакции. Даже самые умные люди, старающиеся быть непредсказуемыми, все равно действуют по шаблонам, хотя могут этого не осознавать. Шаблонов этих может быть много, но не бесконечное же число! И зверь не может просто бегать туда-сюда, надеясь обязательно застать лорда Рала спящим.

— Чтобы зверя нельзя было понять и остановить, его намеренно создали хаотическим существом. Он предназначен, чтобы убить тебя, но выполняет эту миссию совершенно беспорядочно. — Шота извернулась и подхватила еще один взлетевший лоскут своего платья. — Сегодня он разрывает тебя когтями. Завтра плюется ядом. На следующий день взрывается огнем, сокрушает ударом или впивается клыками. Вид нападения случаен. Зверь действует, не основываясь ни на анализе предыдущего опыта, ни даже на оценке конкретной обстановки.

Ричард ущипнул себя за переносицу, размышляя над объяснением. Похоже было, что Шота права. В нападениях не просматривалось системы. Все, вплоть до подробностей, было совершенно разное. Недаром возникли у них сомнения — действительно ли все это сотворил тот самый зверь, о котором предупреждала Никки.

— Но лорд Рал уже несколько раз уходил от этого зверя, — заметила Кара. — Он доказал, что его можно победить.

Сама эта идея вызвала у Шоты улыбку, как будто она говорила с ребенком. Она прошлась по поляне, обдумывая сказанное, и нашла более точное объяснение.

— Думай о звере крови как о дожде, — сказала она, играя бровями. — Представь, что хочешь избежать дождя, как хочешь уберечься от лесного зверя. Итак, твоя цель — остаться сухим. Сегодня ты можешь оказаться дома, когда пойдет дождь, и не вымокнуть. На другой день дождь может пойти на противоположном конце долины, и снова ты останешься сухим. Может, ты будешь идти по дороге — и дождь прольется на поле справа, но не дойдет до дороги. Все три раза ты не вымок — либо потому, что принял меры, либо тебе просто повезло. Но, поскольку дождь идет часто, ты понимаешь, что рано или поздно он намочит тебя. В конце концов ты можешь решить, что лучший метод — изучить и полностью понять это неприятное явление. Поэтому ты смотришь на небо и пытаешься научиться предсказывать дождь. Некоторые наблюдения оказываются относительно надежными, ты пользуешься ими и время от времени оказываешься прав — в точности упреждаешь приближающийся дождь. Казалось бы, ты преуспел. Но ты не учел, что, даже умея предсказывать дождь, укрыться от него ты

можешь только под крышей.

Внимательные нестареющие глаза Шоты посмотрели на Кару, затем сосредоточились на Ричарде с такой силой, что у него перехватило дыхание.

— Но рано или поздно, — сказала она голосом, от которого мурашки побежали по спине, — дождь застанет тебя врасплох. Пусть ты, предугадав его появление, считал, что успеешь добраться до жилья, — а он вдруг пошел раньше, чем ты считал возможным. Или же однажды ты уйдешь далеко от крова, рассчитав, что в этот день дождя не может быть, — но ветер принес тучу, и ты вымок с головы до ног. Итог этих столь разных событий один. Если это будет не дождь, а зверь, ты станешь не мокрым, а мертвым.

Шота вздохнула.

— Как ни удивительно, именно уверенность в собственном умении предсказывать дождь в конце концов погубит тебя. Ведь если твои предсказания верны в ряде случаев, это еще не значит, что ты наблюдал все возможные случаи. Условия, приведшие к удачным предсказаниям, меняются — а ты не можешь учесть их все. Предсказание должно основываться на более глубоких и полных знаниях, которых ты пока не приобрел. С каждым удачным исходом обманчивое чувство уверенности растет, делая тебя все более уязвимым для неожиданности. Дождь подкрадется и накроет тебя, когда ты будешь меньше всего этого ожидать.

Ричард бросил взгляд на обеспокоенное лицо Кары, но ничего не сказал.

— Таков и зверь крови, — закончила Шота. — У него нет сущности именно для того, чтобы ты не мог предсказать его поведение по каким-либо повторяющимся действиям.

Ричард нетерпеливо вздохнул. Он больше не мог молчать.

— Но если зверь существует, он должен обладать реальными свойствами! Непредсказуемость, между прочим, тоже можно считать свойством этой твари! Она непременно должна подчиняться неким законам существования, даже если мы не понимаем их. По твоим же словам выходит, что зверь может противоречить самому себе. А так не бывает. Если ты недостаточно понимаешь какой-то предмет, это не означает, что ты можешь произвольно выбирать объяснения. Не понимая природы явления, нельзя утверждать, что ее нет вообще. Можно сказать только, что ты не изучила пока сущности этого создания и еще не смогла ее понять.

С легкой улыбкой Шота указала на небо:

— Как и дождь? Возможно, в целом ты прав, Ричард. Но некоторые вещи, созданные для вполне определенных целей, выходят далеко за пределы нашего понимания, и кажется, что ими правит случай — как дождем. Насколько я знаю, погода тоже подчиняется каким-то законам — но они настолько сложны и так сцеплены с другими законами мироздания, что мы не можем всерьез надеяться осмыслить или постичь их. Дождь на самом деле может в итоге оказаться не случайным событием — но он все еще за пределами нашей способности к предсказанию, и в нашем восприятии ничего не меняется. Таков и зверь крови. Если его существование и подчиняется законам, как считаешь ты, для тебя все равно разницы не будет. Я же знаю только одно: зверь был создан специально для беспорядочных действий, и создание прошло успешно — то есть в его поступках невозможно уловить какие-либо закономерности… по крайней мере такие, которые можно использовать для борьбы с ним.

У Кары начинала кружиться голова от этих отвлеченных премудростей. Посреди прекрасной долины, под журчание воды и шелест листьев, весь этот разговор казался ей нелепым. Она не могла извлечь из него новых способов защиты Ричарда от неведомой опасности. Но сам Ричард увлекся, забыв про усталость и даже про главную цель своего прихода сюда.

— Я признаю, что ты можешь быть прав, — продолжала Шота, — и за кажущейся беспорядочностью зверя скрывается сложная сущность. Но даже если это так и есть, мы настолько далеки от понимания этой сущности, что можем считать действия зверя хаотичными.