Действуй, жена!
Шрифт:
— Отвали, придурок, — рыкает старший брат. — Подумаешь, пошутил! Ты уже совсем с катушек съехал…
— Тише говори, Киру разбудишь, — сурово предупреждает Леша и спрашивает на ходу. — Останешься? Позавтракаешь с нами? Заодно покупку здания обсудим… Тогда я сейчас закажу завтрак и разбужу Шакиру, а ты свяжись с владельцем этой хибары. Пусть озвучит цену.
— Как скажешь, — бухтит Лом и раздраженно вопит, прерывая жужжание сотового. — Да, мама! Нет, не нашел. Пусть полиция ищет, если ты настаиваешь… Вероятно, Леша где-то с женой… Нет, меня это не касается… тебя
Не в силах больше лежать, я выхожу из спальни.
— Мы тебя разбудили, солнышко, — вздыхает муж. — Нас, оказывается, ищут.
— Позвони матери, — прошу я. — Она волнуется…
— Она бесится, — хмыкает Леша. — Я хочу и дальше жить спокойно своей семьей. А маме пора уяснить простую истину. Все ее дети выросли. Даже я. Пусть нянчит внуков, а то вцепилась в меня, как клещ в собачью шкуру.
— Деньги, — пожимает плечами Лом. — Мать и сестры боятся потерять на тебя влияние. Ты же отстегиваешь им до хрена.
— Я просто делюсь, — оторопело чешет башку муж и изумленно пялится на брата. — Ромка, да мне и в голову не приходило.
— Меня же так не пасут. Лезут иногда из любопытства, но без фанатизма.
— А ведь действительно, — вздыхает муж. — Блин! Как же я сам не догадался? Все из-за этих денег проклятых.
Он удрученно глядит в окно, а затем, будто что-то для себя решив, снимает трубку местного телефона.
— Завтрак на четыре персоны, пожалуйста! — заявляет он, а потом поправляет себя. — Извините, на три. Тосты, омлет, клубника, оладьи с мороженым и чай.
А положив трубку, упирается взглядом в одну из статуй.
— Откуда мать точно знает, кто испортил ее драгоценный фен? Почему она так уверенно обвинила Шакиру? Вот что, бро, — командует он, и я вижу, как на глазах меняется мой любимый мужчина. Превращение из довольного интеллигента в сурового бизнесмена происходит моментально. И теперь уже понятно, кто из мужчин биг-босс в этой комнате. Точно не Лом. — Отправь в мой дом бригаду безопасников. Желательно с поисковыми приборами. Меня интересует все. Прослушка. Скрытые камеры. Диктофоны. Пусть постараются выяснить, какая компания ставила и кто заказчик.
Муж осекается на полуслове, услышав стук в дверь. Он деловито пропускает внутрь официанта с тележкой и велит накрыть в столовой, откуда открывается изумительный вид на реку, тянущуюся за ней рощу и озера. В лучах восходящего солнца мир за окном кажется волшебным. И я даже взвизгиваю от удовольствия.
— Тебе нравится, любимая? — спрашивает он, легко целуя меня в висок. — Может, поживем здесь с недельку. Будем гулять по паркам, глазеть в окно. И я, наконец, прочитаю тебе весь сценарий, — предлагает он.
— Хорошо, милый, — киваю я, заранее зная о его решении. Мне самой безумно понравился этот номер. И если Леша решил устроить здесь нашу квартиру, то мне остается только аплодировать ему. Молча.
Проводив Лома, мы бездумно гуляем из комнаты в комнату. Любуемся скульптурами и открывающимся из окон видом. Потрясающим и меняющимся каждую минуту. Плюхаемся на полосатый диван на высоких золоченых ножках и всерьез обсуждаем, где еще за прошедшую ночь не занимались сексом. Но одновременно два звонка возвращают нас в реальность. Верещит Лешкин сотовый и местный телефон.
— Ответь, пожалуйста, — кивает муж на ультра-современный аппарат, стоящий на резной консоли. А сам бурчит в свой ненаглядный айфон. — Да, бро. Сколько хотят? Берем. Я думал, будет больше…
Я снимаю с базы светящуюся трубку, похожую на челнок космического корабля, и, услышав заботливый шепот портье «к вам из полиции», говорю спокойно и уверенно.
— Да, конечно. Пусть поднимаются в номер.
Глава 16
— Вы хоть матери позвоните, Алексей Николаевич, — выходя из номера, душевно напутствует меня полицейский.
— Я разберусь, капитан, — рыкаю я, закрывая дверь.
«Неужели действительно из-за денег? — бьется в голове шальная мысль. — Мама, сестры… Почему же вы не рады моему счастью? Ромка прав: вы боитесь лишиться копеечки, не вами, а мною лично заработанной? Красивый ход, дорогие… Очень красивый!»
Я возвращаюсь в номер, понимая самое главное. Моей жизнью распоряжается кто угодно, только не я. Даже страшно подумать, какие гадости делали мои родственницы всем тем бедным девчонкам, которые согласились было выйти за меня замуж, а потом вернули кольцо. Таня… Ника… Арина… За них, пожалуй, стоит сказать спасибо моей ненасытной родне. Иначе бы я не вернулся к Кире. Еще предстоит разобраться, кто знал о ребенке и почему не сообщил мне. В любом случае без мамы не обошлось. Я потираю лицо в раздумьях. Одно ясно, я этого так не оставлю. Моя семья теперь — жена и наши будущие дети. А остальным давно следует уяснить простую истину. Мальчик вырос!
Я захожу в спальню, где Кира, лежа в постели, что-то пишет в телефоне.
— Гляди, уже прислали, — усмехается она, протягивая айфон. Я вижу чуть смазанные кадры, явно свидетельствующие, где мы с женой провели ночь. Сам снимок сделан около стойки регистрации. Мы ждем, когда освободиться портье и выдаст нам ключи от номера. Я обнимаю Шакиру и губами чуть касаюсь ее виска, а она, прикрыв глаза, млеет в кольце моих рук.
— Четко сработано, — мотнув башкой, фыркаю я, — а мы ничего не заметили, Кирюшенька!
— Заняты были, — смеется она, и я, целуя ее в нос, плюхаюсь на кровать рядом. — А вот, смотри, — говорит жена, показывая мне следующую фотку. — Кто-то заснял в полиции…
Я вглядываюсь в кадр и чувствую, как в душе поднимается гнев. Невысокая худенькая женщина с выбившимися из дульки седыми волосами держится за сердце и что-то рассказывает полицейским. Мама! Вот кто у нее принял заявление, если с момента моего так называемого исчезновения прошли считанные часы? Листаю другие фотки и прихожу в ярость. На половине из них мы с Кирой. В ресторане, на этаже гостиницы, целующиеся и счастливые, а на других — сестры под руки выводят маму из полицейского участка. Ну что за дурдом и мракобесие!