Дежурный ангел
Шрифт:
3
Ходить и говорить Андрейка начал поздно. Зато с самого младенчества так смотрел по сторонам, а потом и в окно, что, казалось, понимает много больше взрослых. Такое про многих младенцев сказать можно, но Андрейка действительно смотрел по-особому. После смерти отца не плакал, не звал его, будто и не было папы у него. Алевтина переживала, что ребенок отстаёт в развитии, возила его в райцентр к врачам и психологам. Те умудрённо кивали: да, мол, так и есть, тесты разные проводили, называли какое-то странное слово «аутизм», прописывали всякие тренинги... И чаще всего такие
Да уж, «особого ухода»... Однажды ушёл так, что искали всей деревней. А он сидел себе на берегу и смотрел на воду. Сколько ему тогда было? Четыре? Другие уже лопочут вовсю, играют, даже компьютеры осваивают, ну хотя бы железяки какие... А этот? Для Андрейки окружающий мир точно отсутствовал. Даже кормить его приходилось с ложки, в то время когда другие малыши уже «сникерсы» сами разворачивали и «несквики» клянчили вместо манной кашки. Единственное, что Андрейка делал сам - умывался по утрам и ходил в туалет, одевался и выходил на крыльцо, а то и в поле, чтобы сесть, на что подвернется, и смотреть в небо...
Баба Люда и надоумила Алевтину везти сына в районный центр. В храм. Крестить.
– Хуже не будет, - напутствовала, - а вдруг да будет чего... Там отец Герман служит, очень хороший священник. К нему со всей России запойных алкашей везут, и ведь помогает. Без кодировок всяких. Подолгу люди не пьют, а то и совсем прекращают. А ещё, говорят, он одержимых отчитывает. Наша Фима-то такого там насмотрелась!.. Привезли одну, а та мужским басом верещит: не ты садил, не тебе выгонять! Упала, слюной брызжет, трясун её колотит...
– Да ведь не одержимый он у меня!
– всколыхнулась Алевтина, нежно прижимая соломенную головушку сына к животу.
– Тьфу! Нет, конечно! Он некрещёный! Разумеешь? Говорю же, хуже не будет...
С тем и поехали.
Седовласый отец Герман с интересом посмотрел на Андрейку. Попытался с ним заговорить, но тот лишь блаженно улыбался священнику. Чудо произошло чуть позже. Во время таинства, когда задал вопрос отец Герман к крещаемым: «Отрицаетесь ли от сатаны?» - Андрейка произнес первое слово в своей жизни: «Отрицаюсь»! Да прямо выкрикнул!
После таинства отец Герман причастил младенцев, прочёл проповедь, а к Алевтине подошёл отдельно, хотя прихожане толпились вокруг него и даже зазывали в гости, отметить радостное событие.
– Необычный у вас мальчик.
– Да уж, доктора и психологи мне наговорили.
– Ни те ни другие здесь не сильны. Не сведущи - так, пожалуй, сказать правильнее. Что они могут знать о детской душе? Они ведь души не ведают. Знаете, есть одна поучительная история. На одном из официальных государственных приёмов, в конце 50-х, по-моему, к известному хирургу и пастырю, а ныне святому и, кстати, лауреату Сталинской премии, архиепископу Луке Войно-Ясенецкому, прошедшему и лагеря, и войну, подошёл один из членов правительства. Он надменно сообщил владыке, что летавшие недавно
Алевтина улыбнулась доступной мудрости святого. Но спросила:
– К чему вы мне, батюшка, это рассказываете? Я ни в космос, ни в хирургию не собираюсь...
– Я к тому, Алевтина Сергеевна, что сын ваш видит больше, чем мы. Может, и слышит. Дар у него. И не нам судить, отчего и почему такой дар младенцу дан. Вот ведь знаете, наверное, что имя у него, как у апостола Андрея Первозванного. «Первозванного» - слышите, как звучит? Господь его первым призвал и в свои ученики, и к служению.
– Мама! Мама! Ангелов вокруг много-много! Они радуются и такие красивые песни поют!
– воскликнул вдруг Андрейка.
Алевтина испуганно стала озираться по сторонам, потом увидела голубей на паперти и успокоилась. Видать, голубей за Ангелов принял.
– Ты правда видишь Ангелов?
– присел на корточки отец Герман.
– Правда. Некоторые маленькие, как голуби, а некоторые большие. И все поют.
– А что поют? Бога славят?
– Да! И за людей радуются, что сегодня в церковь пришли.
– Господи, - прижимала руки к груди Алевтина, - он же до сегодня ни словом ни обмолвился. Его в эти... Как их? Аутисты записали. А теперь лопочет, да ещё как! Неужто и правда чудо Господне?
– Думаю, - поднялся во весь рост священник, - мальчик просто пришёл туда, куда должен был прийти. А чудо тут совсем в другом. Если он действительно видит Ангелов... Такого немногие святые сподобились.
– А что, батюшка, Ангелы действительно вокруг бывают?
– спросила Алевтина.
– Святые отцы учат, что в небе куда как теснее, чем на земле. И отрадно видеть Ангелов, хотя простому смертному лучше никаких видений не желать, опасно, прельстить могут, а вот, говорят, если видеть бесов, то от ужаса можно сойти с ума.
– Ойеньки!
– прижала к себе Андрейку Алевтина, но он вырвался и побежал на середину церковной площади, чтобы, задрав голову, смотреть на колокольню, где на звоннице сочным баритоном понеслись в городское небо первые удары благовеста.
– Ангелы качаются!
– закричал Андрейка.
– Да, чудный дар, удивительный...
– задумчиво сказал отец Герман, прислоняя ладонь ко лбу, пытаясь рассмотреть в крестообразном протуберанце солнечных лучей то, что видел там мальчик.
– И не может он лгать младенчеством своим.
– А что дальше с этим Андреем Первозванным?
– Алевтина и радовалась, и боялась происходящего.
– С апостолом?
– отозвался священник.
– Он позвал следовать за Христом своего брата Симона Петра. До того он был учеником Иоанна Крестителя, а родом из Галилеи. После Вознесения Господня он много проповедовал в разных землях, был в Скифии и, по преданию, пришёл на киевские холмы и пообещал, что на них воссияет благодать Божия. А в конце жизни он принял мученическую смерть во славу Божию. Был распят где-то в Ахее на особом кресте, который теперь и называется Андреевским. На военных кораблях флаги видели?