Дезире — значит желание (Желание сердца, Уроки куртизанки, Заветное желание)
Шрифт:
— У тебя очаровательное платье, — сказала Лили одобрительным тоном. — Жаль только, что ты так бледна. Бледные невесты мне всегда кажутся какими-то безжизненными.
Корнелия ничего не ответила. На самом деле, подумала она, тетя в восторге от того, что она никак не сможет отвлечь внимание герцога от нее самой.
— Если бы только мадемуазель не настаивала на том, чтобы быть в этих очках! — пожаловался мосье Анри. — Они портят впечатление от моей прически.
— Ты можешь хоть сегодня побыть без них? резко спросила Лили.
— Нет.
Лили пожала плечами. Без очков Корнелия выглядит совсем иначе, подумала она, но, если девчонка упрямится, что ж, пусть ее. Какое ей дело, если она хочет сделать из себя страшилище?
— Хорошо, — вслух сказала Лили. — Я сейчас выезжаю. Ты должна будешь спуститься вниз через две минуты. Джордж будет ждать тебя в холле, не опаздывай. Скоро ты убедишься, что Дрого не любит женщин, которые опаздывают — даже в день свадьбы.
Вчера, подумала Корнелия, она с благодарностью выслушала бы эти слова, решив, что тетя помогает ей стать хорошей женой и учит понимать мужа. Но сегодня не приходилось сомневаться, что тетя Лили не заставит герцога долго ждать: ведь когда он будет женат, дядя Джордж больше не сможет помешать им встречаться.
Корнелию охватило чувство нереальности происходящего. Она видела себя в зеркале — невеста как невеста, в фате и флердоранже. Еще вчера она жаждала этого мгновения, верила, что оно откроет ей золотые ворота к счастью.
— Я не смогу.
Только Вайолет услышала этот шепот и быстро протянула руку, чтобы поддержать Корнелию, у которой подгибались колени. Ей казалось, будто она погружается во тьму, но теплые и сильные пальцы Вайолет помогли ей овладеть собой. Дурнота прошла, и через несколько минут она спустилась вниз, где ее ждал дядя.
Но с этого момента все стало похожим на сон. Прощальные слова и добрые пожелания слуг, поездка в карете до церкви, движение по проходу между скамьями; вот стоящий рядом с ней герцог расписывается в книге.
Кто-то подошел к ней, чтобы поднять с лица фату, но она не поняла, кто это был. Ее поцеловало не менее дюжины людей, а тихий, нарочито растроганный голос Лили пробормотал положенные поздравления.
Она что-то ответила тете, не понимая, что говорит; под сводами церкви гремели аккорды Свадебного марша Мендельсона. Она увидела, что герцог предлагает ей руку, впервые подняла голову и посмотрела ему в лицо.
Выражение лица у него было сосредоточенным и серьезным, и ей пришло на ум, что и ему, возможно, кажется, будто эта церемония — просто сон, такая же ненастоящая, как и их отношения. Она присела в реверансе перед королевой и принцем Уэльским, и вот они уже шли по проходу обратно; сотни любопытных глаз разглядывали их и улыбались им; стоявшая снаружи толпа встретила их приветственными криками. Корнелия почувствовала, что ее подсаживают в карету; вслед за ней уложили ее шлейф. Дверцу закрыли, и они отъехали.
Не смея взглянуть на своего только что обретенного супруга, она поднесла к лицу букет и обнаружила, что аромат
— Ну и толпа! — воскликнул герцог. — Надеюсь, вас не испугало такое множество людей?
Он обходителен, как всегда, подумала Корнелия. Именно эта его заботливая вежливость и обманывала ее в прошлом. Но теперь ее не обмануть.
— Нет, не испугало, — коротко ответила она. Карета везла их обратно на Парк-Лейн, где предстояло отметить торжественное событие.
— Мне думается, что архиепископ провел службу очень мило, — сказал герцог. — Да и вся церемония прошла прекрасно.
— Что ж, по крайней мере, хоть это приятно, — заметила Корнелия и сама поразилась сарказму, прозвучавшему в ее словах.
Она почувствовала на себе удивленный взгляд герцога.
— Свадьба, должно быть, очень утомительна для женщины. Столько хлопот с вашей одеждой. Моя мать часто рассказывала мне, что к моменту своей свадебной церемонии она так измучилась, что от усталости проплакала всю службу.
— Какое расстройство для вашего отца, — заметила Корнелия.
— Он постепенно привык к этому, — улыбнулся герцог. — Моя мать — неисправимая плакса, когда что-то получается не так, как хочет она. Мое самое первое воспоминание: мама плачет, потому что розы не успели расцвести ко дню, назначенному для приема гостей в саду. — Он засмеялся, потом сказал: — Но мне кажется, мы должны говорить о вас в день вашей свадьбы.
— Интересно, почему вы так думаете? — спросила Корнелия.
И опять, не поворачивая головы, она поняла, что он смотрит на нее в удивлении. У него в голосе прозвучала нотка облегчения, когда он сказал:
— Вот мы и приехали. И здесь тоже толпа! Неужели у людей нет более увлекательного занятия, чем стоять здесь и разглядывать нас?
— Может быть, они завидуют нашему счастью, — предположила Корнелия и вышла из кареты, прежде чем герцог успел ответить.
Прием оказался изнурительным. Обмен рукопожатиями с тысячей, как ей показалось, человек утомил бы любую девушку, даже если бы она не провела без сна всю предшествующую ночь. Задолго до того, как иссяк бесконечный поток проходящих перед ними гостей, Корнелия почувствовала дурноту, а когда она, наконец, разрезала огромный пятиярусный свадебный торт, то лишь бокал шампанского, вложенный ей в руку внимательным церемониймейстером, спас ее от обморока.
Понемногу потягивая вино, она вспомнила, что ничего не ела со времени ленча накануне. Ужинать ей в тот день не хотелось — мысль о еде вызывала тошноту. За завтраком она тоже ничего не съела и отказалась от ленча, присланного ей в комнату. Поэтому сейчас она попросила сандвич и заставила себя его съесть. Ей нужны силы, ей нужна полная собранность, так как физическая слабость вкупе с расстроенными чувствами может оказаться губительной.
От шампанского ее щеки порозовели, и, когда она поднялась к себе, чтобы переодеться в дорогу, Вайолет приветствовала ее одобрительным возгласом.