Диана. Жизнь, любовь, судьба
Шрифт:
Июнь 2007
1. Деревенская девушка
В семье Спенсеров пол ребенка играл очень важную роль… Женщины здесь всегда считались людьми второго сорта.
Диана Спенсер родилась под звуки аплодисментов. Это событие произошло теплым летним вечером 1 июля 1961 года, без четверти восемь, в красивой спальне, где когда-то родилась ее мать. Из окна открывался вид на газон, на котором завершался ежегодный крикетный матч, организованный ее отцом. Аплодисменты адресовались вовсе не новорожденной. Ее рождение стало глубоким разочарованием: девочка – уже третья девочка в семье! – не могла наследовать имя Спенсеров, о чем так страстно мечтали ее родители. Фрэнсис и Джонни Олторп, наследный граф Спенсер, были настолько уверены в том, что родится мальчик, что, как не замедлил сообщить отец журналистам местной газеты, даже не озаботились придумать ей имя, поскольку всех мальчиков в роду Спенсеров традиционно называли Джонами
Спенсеры были одной из самых знатных аристократических фамилий Англии. В их роду числились дети двух королей, герцог и святой. Брачные связи титулованных предков приблизили Диану к правящей династии: она была одиннадцатой кузиной наследника британского трона, Чарльза, принца Уэльского. Она даже состояла в дальнем родстве с первым президентом Соединенных Штатов, Джорджем Вашингтоном. (Кроме того, дед Дианы в свое время женился на американке Фрэнсис Уорк, и благодаря этому Диана приходилась седьмой кузиной Хэмфри Богарту и Рудольфу Валентине)
Королевское будущее девочки было предопределено семейными связями и местоположением ее родного дома. Парк-хаус, где родилась Диана, являлся собственностью королевы и был предоставлен Морису Фермою, деду Дианы по материнской линии, королем Георгом V в 1931 году. Дом находился на территории усадьбы Сандрингем в Норфолке, частной резиденции Виндзорской династии, примерно в полумиле от Сандрингемского замка, где часто бывали члены королевской семьи, и от королевской церкви.
Диана была связана с королевской семьей по обеим линиям. Дед Дианы, лорд Фермой, был другом двух королей. Он частенько охотился с Георгом V и Георгом VI. Ее отец был конюшим (весьма привилегированная должность, занимать которую могут только видные военные) королевы Елизаветы II и часто принимал участие в охотах в замке Балморал, резиденции английских королей в Шотландии. Бабушка по отцовской линии, Синтия Спенсер (урожденная леди Синтия Хэмилтон), и двоюродная бабушка, леди Делия Пил, были близкими подругами и фрейлинами королевы-матери. Такое же положение занимала и бабушка по материнской линии, леди Рут Фермой. Еще одна двоюродная бабушка Спенсер, леди Лавиния Уайт, умершая в 1966 году, с самого детства дружила с королевой Елизаветой. Из окон верхних этажей королевской резиденции в Сандрингеме можно было увидеть Парк-хаус. В этом смысле Диана для Чарльза была настоящей «девушкой с соседнего двора».
Фамильное поместье Спенсеров Олторп находилось в Нортгемптоншире, но в детстве Диана там почти не бывала. Ее суровый дед, седьмой граф Джек Спенсер, и его наследник, отец Дианы Джонни (в момент рождения девочки он был виконтом Олторпом), не горели желанием общаться с ребенком. Диана выросла в Северном Норфолке, в уединенном уголке одного из самых сельских и девственных регионов Англии, в краю зеленых холмов под бескрайним небом. А вот Сандрингем, территории которого окружали дом Спенсеров, представлял собой сосновый лес, растущий на песчаной почве. Совсем рядом, за песчаными дюнами и поросшими тростником болотами, на берег накатывали серые волны Северного моря. Северный Норфолк – это край больших поместий и аристократических семейств. Эти люди ведут замкнутую жизнь, в которую весьма неохотно впускают посторонних. Родители Дианы, Фрэнсис и Джонни Олторп, чувствовали себя в такой обстановке как рыба в воде.
Семья матери Дианы имела англо-ирландские корни, тянувшиеся в графство Корк. Отец Фрэнсис носил титул барона Фермоя. Прапрадед Дианы, Эдмунд Бёрк Рош, был избран в парламент и в середине XIX века получил титул барона. Его второй сын, Джеймс Бутби Бёрк Рош, третий барон Фермой, в 1880 году женился на американской «долларовой принцессе», Фрэнсис «Фанни» Уорк, дочери успешного брокера с Уолл-стрит. Традиционный для XIX века союз американских денег с европейским титулом, как это часто бывало, оказался несчастливым и в 1891 году завершился разводом. Отец Фанни, Фрэнк Уорк, не видел смысла в европейских титулах. После развода он сообщил дочери, что ее дети унаследуют его деньги только в том случае, если будут американцами. Старших сыновей Фанни, близнецов Мориса и Фрэнсиса, отправили в лучшие американские школы и колледжи. Они учились в школе Святого Павла в Конкорде, штат Нью-Гемпшир, и в Гарварде. Несмотря на то, что после смерти деда в 1911 году стать американцами они отказались, им удалось оспорить условия завещания. Получив около трех миллионов долларов (по современным меркам примерно 28–30 миллионов фунтов стерлингов), они покинули Америку и в 1921 году приехали в Англию. Дед Дианы, Морис, четвертый барон Фермой, осел в Норфолке и стал членом парламента от Кингс-Линн. В парламенте он заседал с 1924-го по 1935-й, а затем с 1943-го по 1945 годы. Однажды в Париже он встретил очаровательную, талантливую и очень честолюбивую Рут Гилл, дочь производителя красок из Абердиншира. Рут училась в парижской консерватории – хотела стать концертирующей пианисткой. Впрочем, она без сожалений пожертвовала потенциальной карьерой ради брака с Морисом – очень привлекательным, весьма богатым и имеющим аристократический титул. Они поженились в 1931 году; невесте было двадцать шесть, жениху – сорок шесть. У них родилось трое детей: в 1934 году Мэри, в 1936-м – Фрэнсис, мать Дианы, а в 1939-м – сын Эдмунд.
Морис и Рут Фермой поселились в Парк-хаусе. Это было очень удобно для Мориса, поскольку так он находился рядом со своим избирательным округом. Морис был общительным, жизнерадостным человеком, и избирателям он очень нравился. Он умел с каждым найти общий язык, мог без всякой подготовки произнести речь на любую тему. Посещая местные больницы, он присаживался на постели пациентов и сразу же вникал в их трудности. Рут, располагая состоянием Фермоев, успешно справлялась с ролью щедрой и умелой хозяйки дома. «Они устраивали великолепные теннисные вечеринки и прочие развлечения, о каких в те времена в Англии и не слыхивали, – вспоминает один из родственников. – Благодаря американским деньгам они вели жизнь, недоступную для других». Ходили слухи о том, что некоторые норфолкские аристократы недолюбливали супругов за их «американские деньги», да и происхождение Рут оставляло желать лучшего. «Норфолкская аристократия – „сливки графства“, как называла их леди Маргарет Дуглас-Хоум, – ничего не могла с ними поделать и предпочла их отвергнуть, – вспоминает современница Рут. – Но, поскольку они жили в Парк-хаусе (совсем рядом с Сандрингемом), король и королева их принимали. Королева Елизавета никогда не одобряла подобного снобизма и остракизма» [2] .
2
Интервью автору (03.04.2001 г.).
Мать Дианы, Фрэнсис, родилась 20 января 1936 года. В тот же день в Сандрингеме скончался король Георг V. Но даже в такую тяжелую минуту его вдова, королева Мария, отметила «рождение малышки леди Фермой» и отправила Рут поздравительную открытку.
Диане не довелось узнать своего деда – он умер в 1955 году. Но бабушка, Рут Фермой, играла в ее жизни большую роль – не в последнюю очередь в силу своей близкой дружбы с королевой-матерью (она была ее фрейлиной). Как и королева-мать, Рут обладала чисто шотландской твердостью. «Она была весьма и весьма загадочной женщиной, – вспоминают родственники. – Всегда элегантна, вежлива и спокойна… Однако у нее была и другая сторона – не столь приятная». Рут Фермой отличалась безмерным честолюбием, усвоив умонастроения аристократии, в круг которой вошла благодаря браку. Рут была счастлива, когда ее дочь Мэри вышла замуж за Энтони Берри, сына виконта Кемсли. А уж когда Фрэнсис обручилась с виконтом Олторпом, единственным сыном и наследником седьмого графа Спенсера, счастью ее не было границ! К тому же новый зять владел немалым количеством акров земли в Нортгемптоншире и историческим замком Олторп. Короче говоря, когда Рут, в придачу к ее собственной красоте, посчастливилось получить титул мужа и приличное состояние, она забыла о своем буржуазном абердинском прошлом и принялась культивировать королевские и аристократические связи. Безоговорочная приверженность бабушки условностям высшего класса и придворного круга оказала колоссальное влияние на детство и юность Дианы.
Фрэнсис Бёрк Рош, на которую Диана так походила и внешне, и внутренне, была настоящей красавицей с тонкими чертами лица, сияющими синими глазами, длинными, стройными ногами и светлыми волосами. Она обладала столь же сильным и независимым нравом, как ее мать. Фрэнсис говорила о Рут: «В жизни своей не встречала человека с более сильным характером, чем моя мать. Она ставила перед собой цель и добивалась ее. Для нее не существовало никаких препятствий». То же самое говорили друзья и о самой Фрэнсис. «Характер Фрэнсис был сильнее, чем у любого из тех, кого я знала, – рассказывала одна из ее подруг. – Это была веселая, энергичная и великолепно образованная женщина. Она была прирожденным лидером и обладала к тому же невероятной властью над мужчинами. И такой она была уже в семнадцать лет!»
В семнадцать лет Фрэнсис поняла, что ей нужен Джонни Олторп. Впервые она увидела его, когда ей было всего четырнадцать. Он оказался одним из посетителей школы Даунхэм, где училась Фрэнсис. В семнадцать лет она окончила школу, и родители выставили ее на «рынок невест» – она стала дебютанткой лондонского сезона, закружилась в вихре балов, коктейлей, воскресных домашних вечеринок и престижных спортивных мероприятий вроде Аскотских скачек. В тот сезон Фрэнсис снова встретилась с Джонни. Они полюбили друг друга и обручились, несмотря на то, что Джонни уже собирался жениться на очаровательной красавице, леди Энн Коук, дочери графа Лестерского, владелице огромного поместья Холкем в Норфолке. Лестеры занимали видное положение в Норфолке, соседствовали с королевской семьей в Сандрингеме и имели тесные связи с последним королем и королевой Елизаветой. Они, безусловно, предводительствовали светским обществом Норфолка. Леди Энн признавалась, что просто «обожала» Джонни, хотя многим ее друзьям он не нравился. Они считали его «недобрым». Еще меньше им нравилась Фрэнсис, которая лишила их любимую Энн обожаемого мужчины.
А вот Джонни Олторпу всегда нравились властные женщины. Высокий, несколько пасторального облика красавец, обаятельный и имеющий безукоризненное происхождение, Джонни был желанной добычей, несмотря на серьезные финансовые проблемы своего отца, седьмого графа Спенсера. Все средства уходили на поддержание и реставрацию Олторпа. (Единственное исключение составила продажа одной из драгоценностей коллекции Спенсеров – портрета Генриха VIII кисти Гольбейна. Вырученные средства пошли на обучение Джонни в Итоне. Ныне картина является частью собрания музея Тиссена-Борнемисы и хранится в Мадриде.) Как и во многих аристократических семействах (и в британской королевской семье тоже), наследник не слишком хорошо ладил с отцом. Джек Спенсер был человеком сложным, несдержанным и с весьма эксцентричным характером. В обществе он получил прозвище «Веселый Джек». Его главной страстью было родовое поместье графов Спенсеров Олторп и Спенсер-хаус – на другие не оставалось ни времени, ни сил. Мысль о том, что придется оставлять свое сокровище сыну, не давала ему покоя. Олторп был его храмом, а он сам – жрецом этого храма. Джек долгие часы проводил за полировкой серебра в комнатах камердинера – хотя камердинер вполне мог сделать это сам.