Дихотомия «Свой/Чужой» и ее репрезентация в политической культуре Американской революции

Филимонова Мария Александровна

Изменялся и стиль повседневной жизни. Он приближался к европейским просвещенческим стандартам. В обычай вошла роспись потолков, стен, дверей и резьба по дереву для украшения интерьера, обои в готическом и китайском стиле. Рос спрос на дорогую мебель, изделия из серебра. В интерьере получил распространение стиль рококо.

Перемены касались не только южных колоний, где плантаторы пытались подражать английскому дворянству, но и тех, где в XVII в. господствовали конфессии, резко осуждавшие роскошь. В Филадельфии подчеркнутая простота одежды квакеров уступила место ярким, иногда даже кричащим тонам светской моды XVIII в. Местные франты начали носить кружева и украшения из драгоценных металлов. Сходную эволюцию переживала пуританская Новая Англия. Здесь, как и в политическом, и в религиозном аспекте, колонии старались приблизиться к стандартам метрополии. Английская культура также оказывала на колониальную огромное, во многом определяющее влияние.

Известный исследователь ориентализма Э. Саид сделал вывод, что колониализм проявляется не только через политическое и экономическое господство, но также через культурные практики: открытия в гуманитарных науках, анализ психологии, ландшафтные и социологические описания, в целом через конструирование Другого 96 . Это справедливо и в отношении североамериканских колоний в XVIII

в. Историки, изучающие культурные практики колониальной Америки, обнаружили, что в этом аспекте зависимость от метрополии была очень велика и сохранялась еще долгое время после того, как была достигнута политическая независимость США. Так, современный американский историк Д. Гудмэн считает, что концепция «британскости» (Britishness) сохраняла свое значение для американцев даже через полтора столетия после 1776 г.; память об общем прошлом не уходила 97 .

96

Саид Э. Ориентализм. Западные концепции Востока. М., 2006. С. 7–47.

97

Goodman D. Loving and Hating Britain: Rereading the Isolationist Debate in the USA // Britishness Abroad: Transnational Movements and Imperial Cultures / ed. K. Darian-Smith e.a. Melbourne, 2007. P. 202.

Мало того, что постоянный приток новых переселенцев с Британских островов препятствовал креолизации колониального общества. Современные исследователи приходят к выводу, что на протяжении XVIII в. шла дополнительная «англизация» политической системы колоний, их экономики, материальной культуры, религии. Более того, тринадцать колоний накануне Войны за независимость были более «британскими», чем когда-либо прежде 98 . Колониальное самосознание изначально строилось на тех же базовых концептах, которые ассоциировались и с английской идентичностью; в их числе британская конституция, протестантизм. Сюда же включалось определенное представление о собственной истории, высокая оценка имперских бытовых привычек, будь то чаепитие или лондонские моды. Все это не обязательно было отвергнуто с провозглашением независимости, но могло сохраняться в трансформированном виде в постколониальной культуре. Британская драматургия, например, использовалась в революционной пропаганде. Показательным примером может служить представление пьесы Дж. Аддисона «Смерть Катона» в лагере Континентальной армии в Вэлли-Фордж. Темы патриотизма и борьбы за свободу здесь приобретали антибританский смысл. По замечанию историка Дж. Шеффера, те самые пьесы, которые должны были формировать пробританские убеждения в колониальный период, во время революции оказались проамериканскими 99 .

98

Breen T.H. The Marketplace of Revolution: How Consumer Politics Shaped American Independence. N.Y. e.a., 2004. P. 167–172; Anglicizing America: Empire, Revolution, Republic / ed. I. Gallup-Diaz e.a. Phila., 2015. P. 1.

99

Shaffer J. Performing Patriotism: National Identity in the Colonial and Revolutionary American Theater. Phila., 2007. P. 7.

Имперская идентичность задавала определенные стандарты в восприятии Других, как, например, более низкую оценку католиков в сравнении с протестантами, абсолютистских государств в сравнении с британской конституционной монархией и т.п. Она предполагала также идею расового и этнического превосходства британцев над неевропейскими народами и европейцами неанглийского происхождения (включая шотландцев, ирландцев, валлийцев). Эту идею разделяли многие «отцы-основатели». Например, Б. Франклин в своем эссе «Наблюдения, касающиеся умножения человечества» (1751) мечтал о чисто «белой» Америке, причем должной белизной кожи в его глазах не обладали не только неевропейские народы, но и большинство европейцев. По его суждению, смуглотой отличались не только испанцы, итальянцы, французы, но также шведы, русские и большая часть немцев. Подобные соображения вступали в противоречие с просвещенческим универсализмом, и завершал Франклин чем-то вроде извинения: «Но, возможно, я неравнодушен к цвету кожи моей страны, ибо такая пристрастность естественна для человечества» 100 .

100

Franklin B. The Works… / ed. J. Sparks. Milwaukie, 1856. Vol. 2. P. 321.

Зато по отношению к Англии сами колонисты испытывали чувство неполноценности. Франклин отмечал господствующее в колониях «восхищение всем британским» 101 . Жительница Южной Каролины Элиза Пинкни противопоставляла жизнь в Англии, «посреди сцен развлечений и удовольствия в свете, ученых занятий и утонченных забав у себя дома», и прозябание в американской глуши, где кроме визитов, нечем рассеять скуку 102 . Один из лидеров патриотического лагеря Дж. Отис вопрошал: «Разве обитатели Британской Америки все – сосланные воры, грабители и мятежники или происходят от таковых?» И пытался доказать, что в колониях можно встретить родичей Стюартов и Тюдоров 103 , выдавая тем самым, насколько важна для него позитивная идентификация с метрополией.

101

Franklin B. The Works of Benjamin Franklin, including the Private as well as the Official and Scientific Correspondence, together with the Unmutilated and Correct Version of the Autobiography: 12 vols. / comp. and ed. by J. Bigelow. N. Y., 1904. Vol. V. Letters and Misc. P. 80.

102

Pinckney E. The letterbook of Eliza Lucas Pinckney, 1739–1762. Chapel Hill, 1972. P. 180.

103

Otis J. A vindication of the British colonies. L., 1769. P. 28.

Из метрополии заимствовался не только образ ее самой, но и некоторые внешнеполитические установки. Прежде всего, это касалось Франции. XVIII столетие вошло в историю международных отношений как «вторая столетняя война» между Францией и Англией. Со стороны Англии она имела ярко выраженный идеологический смысл, воспринималась как борьба за свободу и протестантскую веру против тирании и католицизма. Католическая религия при этом, уже в силу исторического опыта Англии, считалась способствующей возникновению деспотизма. Знаменитый виргинский оратор П. Генри писал: «Религия Рима, кровавая, идолопоклонническая и враждебная протестантизму, всегда будет толкать своих приверженцев на попытки, роковые для всех, кто отличается от них религиозной и гражданской политикой» 104 . Устойчивость стереотипа была связана и с тем, что он уходил корнями в глубинные структуры просвещенческой ментальности, для которой Миф о Свободе и Тирании был одним из базовых элементов. На нем строилось все великолепное здание тогдашней политической философии.

104

LDC. Vol. 1. P. 224. Об отношении к католической религии в Англии XVIII в. см., напр.: Монтескье Ш.Л. Избр. произведения. С. 429–430.

Согласно выводам современных исследователей, Франция была для Великобритании XVIII в. «конституирующим Другим», при сравнении с которым определялась ее собственная идентичность 105 . Соответственно, в XVIII в. в английской культуре уже сложился стереотипный образ Франции, сочетающий политический и религиозный деспотизм, неравенство и порой неприятные для англичан бытовые привычки. Великий английский лексикограф С. Джонсон рассуждал: «Знать во Франции купается в роскоши, остальные же бедствуют. У них нет того, что есть у нас, – золотой середины, среднего сословия» 106 . И конечно, Франция воспринималась как постоянный и непримиримый враг. Недаром в одной из английских комедий того времени порох получал псевдонаучное наименование pulvis antigallicus 107 . Соответствующий образ Франции был воспринят в североамериканских колониях Англии и распространен также на французские колонии: Луизиану и Канаду.

105

Conway S. From Fellow-Nationals to Foreigners: British Perceptions of the Americans, circa 1739–1783 // WMQ. Vol. 59. No. 1 (Jan., 2002). P. 96.

106

Отечество карикатуры и пародии. Английская сатирическая проза XVIII в. / сост. А. Ливергант. М., 2009. С. 626.

107

Антигалльский порошок (лат.). Brownsmith J. The Contrast; Or, New Mode of Management: Being a Peep Behind the Curtain of the Salisbury Theatre, in 1776, Etc. Salisbury, 1776. P. 29–30.

На примере конкретных образов Других можно проследить взаимодействие традиционных стереотипов, укоренившихся в культуре, и ситуативных представлений, навеянных текущими событиями.

Глава 2. Отчуждение Другого: Англия

Одним из ключевых событий, изменявших восприятие Британской империи и ее противников в Америке, стала Семилетняя война (1756–1763). Она стала центральным эпизодом «второй столетней войны». Она имела два театра боевых действий – в Европе, где основными участниками конфликта были Австрия и Пруссия (Россия также выступала на стороне Австрии), и в Америке, где Англия вела боевые действия против Франции. Военные действия здесь начались еще до официального объявления войны, с вооруженных столкновений в Канаде в 1754–1755 гг.

До 1758 г. перевес оставался на стороне французов. Но осенью 1758 г. британский премьер-министр Уильям Питт-старший перебросил в Америку значительные подкрепления, которые и решили исход противостояния. Для Британской империи переломным стал 1759 год. Ее войска одержали победы при Миндене и Кибероне, и писатель Г. Уолпол иронизировал: «Мы должны каждое утро спрашивать, что за победа одержана, – из опасения пропустить какую-нибудь» 108 . Для судеб Америки особенно важным событием стало взятие Квебека. В мае 1759 г. англичане высадились в долине р. Св. Лаврентия. 13 сентября они под командованием генерала Вольфе одержали решающую победу на Полях Авраама (ныне пригород Квебека). Еще через год был взят Монреаль. Французская Канада была покорена. По итогам войны Великобритания получила внушительное приращение своих владений; она вытеснила французов из Индии, получила опорные пункты на западном побережье Африки, не говоря уже о Канаде. Согласно Парижскому миру 1763 г., Франция потеряла почти все свои владения на североамериканском континенте. Все это во многом предопределяло то восторженное отношение к метрополии, которое ярко проявлялось у колонистов в 1760-х гг. Историк Т. Брин отмечал, что для части колонистов Семилетняя война приобретала характер крестового похода, а победа Вольфе на Полях Авраама была равнозначна триумфу протестантизма над католицизмом 109 .

108

Цит. по: Грин Дж.Р. История Англии и английского народа. М., 2018. С. 784.

109

Breen T.H. The Marketplace of Revolution: How Consumer Politics Shaped American Independence. N.Y. e.a., 2004. P. 201–202.

Но Семилетняя война имела и гораздо менее благоприятные последствия для Британской империи. Британский историк П.М. Кеннеди приходит к выводу, что даже самые процветающие и самые модернизированные государства XVIII в. не могли финансировать войны, не создавая при этом государственный долг. В частности, расходы Великобритании во время Семилетней войны составили более 160,5 млн ф. ст.; более 37% расходов при этом были покрыты за счет займов 110 . Современники вполне осознавали масштаб проблемы. «Войной в Америке министерство ввело нас в тягчайшие расходы», – констатировал Сэмюэль Джонсон 111 .

110

Кеннеди П. Взлеты и падения великих держав. Екатеринбург, 2018. С. 133, 139 (табл. 2).

111

Отечество карикатуры и пародии. Английская сатирическая проза XVIII в. / сост. А. Ливергант. М., 2009. С. 588.