Дикарь
Шрифт:
– Но ведь он именно так и сделал, не так ли?
– промурлыкала миссис Фэрбенкс с явным одобрением и плохо скрываемой усмешкой.
Харпер не знала, плакать или смеяться. Она никогда не встречала людей с таким недостатком воспитания и такта. Да, она выросла в системе социального устройства детей. Но, ради всего святого, это же Фэрбенксы! Неужели, всё это было неудачной шуткой? Наверное, они все начнут смеяться в любую минуту?
Глаза Бретта
– Я, эээ… кхм… мистер Фэрбенкс, эта картина просто великолепна - сказала Харпер, кивая на картину маслом, изображающую поле цветов, висящее над буфетом.
– Те, что в коридоре, написаны одним и тем же художником, не так ли?
– У тебя цепкий взгляд, - сказал он, оценивающе глядя на неё.
– Да, их нарисовала бабушка Джека. Она была удивительно талантлива.
Истинная печаль промелькнула на его лице, и Харпер вспомнила слова Джека о том, что он был лучше … до потери сына.
«Но даже если так, зачем приводить в свой дом группу барракуд», - подумала она, глядя на Лони, Габи и Бретта.
– Действительно талантлива, - сказал Джек, оглядываясь на картину и явно отвлекаясь от Бретта и его похотливых комментариев. Харпер внутренне вздохнула с облегчением. – У неё получились цветы в самый раз. То, как солнечный свет падает на них прямо перед тем, как уйти в ночь.
Он опустил глаза, выглядя застенчиво и неуверенно в своих словах и мыслях.
– Ну, мальчик природы должен лучше знать, - пробормотала Габи, делая глоток воды.
Гнев охватил Харпер, и её рука крепче сжала салфетку.
– Да. Он должен лучше знать. Он знает такие вещи, которые никто из нас не смог бы узнать, даже если бы мы изучили все когда-либо написанные учебники. Он специалист по природе, и его знания - это то, что мы все должны уважать. Я уважаю.
– Она подняла свой стакан с водой салютируя Джеку.
Его ответная улыбка была неловкой, но счастливой, а глаза широко распахнутыми.
– Слушайте, слушайте, - сказал мистер Фэрбенкс, поднимая свой бокал, и Харпер могла поклясться, что в его взгляде промелькнуло уважение, когда она встретилась с ним взглядом.
– Итак, Харпер, чем именно ты занимаешься?
– спросила миссис Фэрбенкс, бросив ложку в ещё полную миску супа.
«Разве она не говорила, что умирает с голоду?»
Харпер положила на стол булочку, которую собиралась намазать маслом.
– Я основала свою собственную компанию несколько
– Я… вот видите - сказала миссис Фэрбенкс с таким видом, словно Харпер только что сказала ей, что она зарабатывает на жизнь чисткой обуви.
– Ты основала свою собственную компанию? И при этом такая молодая. Очень предприимчиво, - сказал мистер Фэрбенкс, и это, казалось, тоже произвело на него хорошее впечатление.
– Тебе нравится то, чем ты занимаешься?
Она снова улыбнулась.
– Нравится. Но я не думаю, что хочу заниматься этим вечно. Я планирую начать занятия в Мизуле в ближайшее время.
Мистер Фэрбенкс ещё раз кивнул ей и снова взял свой бокал, улыбаясь всем сидящим за столом.
– Ну что ж, позвольте мне предложить тост. За новые начинания, - он перевёл взгляд на Харпер и улыбнулся, - и за возвращение моего внука.
Он, казалось, на мгновение растерялся, но также быстро пришёл в себя.
– Прошло слишком много времени с тех пор, как человек моей крови сидел за семейным столом.
Все подняли бокалы, Бретт нахмурилась, Габи снова закатила глаза, а Лони пристально посмотрела на Джека. Харпер вдруг пожалела, что не попросила чего-нибудь покрепче воды.
Остальная часть обеда прошла относительно быстро и спокойно, все, казалось, стремились поскорее уйти.
Харпер заметила, что Джек наблюдает за тем, как убирают еду, и когда женщина, собиравшая почти полные тарелки, прошла мимо, он остановил её, мягко спросив:
– Что вы делаете с едой?
Она посмотрела вниз.
– Какой едой, сэр?
Джек откинулся назад и заговорил тише:
– Едой, которую мы не съедаем.
– Мы… - Женщина беспомощно огляделась вокруг, но никто, кроме Харпер, не обратил внимания на этот разговор.
– Мы её выбрасываем, сэр.
– О.
– Джек повернулся, и на его лице отразилось смущение и грусть.
У Харпер заныло сердце. Ей было стыдно за каждый лишний кусочек еды, который она сама выбросила в мусорное ведро. Как часто он страдал от нехватки еды? Как часто он сидел где-нибудь в лесу, голодный и одинокий? Видеть здесь излишество - бездумное расточительство - должно быть, было невероятно мучительно для него.