Дикарь

Шеридан Миа

– Ты видела, - сказал он прерывающимся шёпотом.
– Тебе не нужно притворяться. Я знаю, что ты всё видела. Ты видела. Ты знаешь. Кто я и что сделал. Ты… видела.

«Боже. Ему… стыдно. Это так неправильно!»

Харпер вновь прижалась к Джеку. Он был похож на раненого зверя. Потерянного. Неуверенного. Встревоженного.

Её сердце болезненно сжалось, пропуская удар. Она сделала глубокий вдох и немного отступила

назад.

– Да, я видела.

Она положила руку ему на плечо, хотя Джек по-прежнему не поворачивался к ней.

– Я видела, как ты выживал, с каким ужасом тебе приходилось сталкиваться, и это никогда не исчезнет из моей души. Не потому, что эти моменты мне противны, а потому, что мое сердце обливалось кровью за тебя, радовалось вместе с тобой и восхищалось твоей храбростью. Твоей волей к жизни. Фотографии, которые я видела, разбили мне сердце, Джек, но также, благодаря им я стала уважать тебя ещё сильнее. Я… полюбила тебя ещё сильнее… - сказала она, голосом полным искренней нежности и любви, что жила её сердце к этому мужчине. К мужчине, мучившемуся от стыда за поступки, за которые не мог нести ответственности.

Джек медленно и осторожно повернулся, словно не веря тому, что только что услышал. На его лице отразилось настороженное удивление, проблеск надежды. Но стоило им посмотреть друг на друга, как печаль и горе вытеснили надежду. Он покачал головой и отступил назад, подальше от Харпер.

– Иногда Дрисколл описывал меня как опоссума, а иногда как оленя. А ещё он называл меня волком.
– Он испустил глубокий мучительный вздох. – И… я - это все они, Харпер.

Он сказал это так, будто его сердце разрывалось, и такая мучительная, горестная печаль застыла в его глазах, что Харпер едва могла это вынести.

– Я - каждый из них. Я пытался не быть ими, пытался избавиться от волка, но у меня ничего не получилось. Я уже давно не опоссум. Им был испуганный мальчик. А вот остальные двое: олень и волк - они те, кем я вырос, кем в итоге стал. И я не могу отбросить ни одного из них.
– Он судорожно вздохнул.
– Тебе нужен мужчина, который уверенно возьмёт тебя за руку и будет вести себя прилично за столом, или волк, который может разорвать тебя на части? А если волк появится, когда ты меньше всего будешь этого ожидать? Я не могу выбрать кого-то одного. Я совмещаю их обоих!

Его голос сорвался на последнем слове и затих.

Харпер выпрямилась. Слова Джека придали ей сил.

«Я ведь и так знала это, не так ли? Я чувствовала, что он сдерживается ради меня, что пытается подавить эту дикую часть себя - волка. С одной стороны, я была рада, потому что эта его сторона совершенно неизвестна, неведома мне, и это пугало, но помимо страха, я была… разочарована, не так ли? Разочарована его сдержанностью. Я понимаю и чувствую, что он имеет в виду. Он выжил только благодаря этой дикой, звериной части себя. Отвергнуть её - значит отвергнуть саму его суть».

– Мне нужен волк, - тихо сказала Харпер.
– Я хочу тебя. Мне не нужно, чтобы ты сдерживался.

Это

была самая правдивая вещь, которую она когда-либо говорила. Она была готова отбросить любой страх, потому что полностью доверяла Джеку. Потому что ей нравились все его стороны. Весь он. Полностью.

Он внимательно изучал её, его глаза сузились, наблюдая.

– До того, как я поселился в этом доме, я жил в пещерах, Харпер, иногда в норах, которые животные выкапывали в земле.

Она кивнула, вздернув подбородок.

– Хорошо, - сказала она.
– Эти места согревали тебя.

Джек слегка повернул голову, всё ещё изучая её с такой интенсивностью, что она начала дрожать. Он сделал шаг вперёд, но она не двинулась с места.

– Иногда я был так голоден, что ел жуков. Одного за другим. Я искал их на земле, ползая на четвереньках.

Харпер знала - Джек наблюдает за ней, ожидая увидеть отвращение. Она сглотнула, картина в её сознании - знание его мучительного отчаяния - причиняла такую боль, что ей хотелось упасть на колени и разрыдаться. Она глубоко вздохнула, огромное уважение - огромная любовь - которую она испытывала к нему, заполнили каждую частичку её души.

– Хорошо, - прошептала она.
– Это сохранило тебе жизнь, и, когда я вошла в офис шерифа в тот день, ты был там. Ты был там…

Джек молчал так надолго, что ей стало интересно, заговорит ли он снова, приведёт ли в пример ещё один ужасающий момент своего выживания, чтобы удостовериться, действительно ли она готова быть с ним не смотря ни на что.

– Волк не похож ни на кого из тех, кого ты знаешь. Он дикий, Харпер. Он - самая худшая часть меня.

– Хорошо, - повторила она ещё раз, чувствуя, как дрожит её голос.
– Я хочу дикую часть тебя. Я хочу тебя. Каждую часть. Лучшую и худшую… все… полностью и без остатка…

Джек прищурился, и воздух вокруг них внезапно изменился. У Харпер сбилось дыхание. Она чувствовала - он собирается проверить её. Показать ей волка и увидеть её реакцию.

«Сделай это», - мысленно попросила она.

Джек слегка повел носом, будто уловил запах её согласия. Её желания. Они смотрели друг на друга. Ее тело было напряжено до предела, кровь бежала по венам всё быстрее и быстрее.

– Я хочу дикую часть тебя...
– повторила Харпер.

«Я не боюсь. Я без колебаний полностью отдаюсь твоей воле. Потому что я чувствую твою доброту».

С тихим рычанием Джек медленно, очень медленно, шагнул к ней. Когда он наконец-то приблизился, то быстро и решительно притянул её к себе.