Дикарь
Шрифт:
– Ты действительно прожил в лесу всю свою жизнь?
На мгновение воцарилась тишина, и все взгляды обратились на Джека. Джек кивнул, слегка напрягшись, но потом Бенджи рассмеялся и спросил:
– Было ли это круто?
Джек очень серьезно кивнул, прежде чем ответить:
– Да, иногда было очень сложно.
Харпер
– Но ты же вроде как подружился с волками и всё такое?
Выражение, которое Харпер не могла прочесть, промелькнуло на лице Джека, но так же быстро, как она его увидела, оно исчезло, прежде чем он ответил.
– Да. Мой лучший друг был волком. Его звали Щенок.
– Щенок, - повторил Бенджи с ноткой благоговения в голосе.
– Может быть, ты расскажешь мне о Щенке?
– Да, я расскажу тебе о Щенке, - Джек помолчал, видимо, пытаясь собраться с мыслями, прежде чем, ответить. Бенджи ухмыльнулся, а потом Пэм задала Харпер вопрос, и её внимание было отвлечено от Джека.
Когда десять минут спустя Лори вошла в комнату, чтобы сообщить всем, что ужин готов, Джек и Бенджи всё ещё стояли рядом, Джек говорил медленно и серьёзно, а Бенджи смотрел на него с таким откровенным выражением поклонения герою, что Харпер чуть не рассмеялась. От счастья и умиления.
Все они помогли принести посуду из кухни и расставить её на большом столе из красного дерева в столовой, а затем взялись за руки, пока Марк читал молитву. Харпер могла поклясться, что его глаза слегка затуманились, когда он поднял свой бокал, желая всем счастливого Рождества.
Все снова заговорили, и Харпер принялась накладывать себе толстые ломтики индейки, пышное картофельное пюре, густую подливку и…
Она остановилась, и ложка с начинкой повисла в воздухе, когда Лори издала звук отчаяния. Она посмотрела на Джека - он замер, держа вилку в руке. А когда она посмотрела на его тарелку, её глаза расширились - она попыталась понять, что же он ест, и когда до неё дошло, то сразу поняла, почему Лори вскрикнула. На его тарелке лежали недоеденные сырые внутренности индейки.
– Я… Я оставила их для собак, - беспомощно сказала Лори.
«О Боже», - подумала Харпер. В суете она не заметила, как Джек из кухни принёс тарелку с сырым мясом.
Харпер судорожно сглотнула. За столом воцарилась тишина, и все застыли, глядя на Джека. А потом вдруг раздался смешок. Бенджи. Джек перевел взгляд на мальчика, и Харпер увидела, что Пэм тоже пристально смотрит на него. Но тут её собственные губы задрожали, когда она попыталась сдержать смех, и вдруг к ним присоединился ещё один смех, и все это было так нелепо, что Харпер почувствовала, как в её собственной груди зарождается смех.
–
– сказал Оливер, отламывая индюшачью ножку.
– Раз он может это есть, то мне, чур, достаётся ножка. В этом году мне никто не указ.
– И с этими словами он поднёс его ко рту и откусил огромный кусок, широко улыбаясь всем присутствующим, на что они только ещё громче расхохотались.
Два часа спустя, после еды, смеха и разговоров, Пэм и мальчики ушли, обнявшись со всеми на прощание. Харпер извинилась и пошла в ванную, а когда возвращалась в гостиную, то заметила висящий в холле портрет. Она остановилась, глядя на красивую белокурую девушку, так похожую на её маму.
– Эбби, - сказала Лори, подходя к ней сзади. Харпер повернулась, слегка смущённая, хотя и не совсем понимая почему.
– Она умерла от лейкемии.
– Да.
– Харпер кивнула.
– Марк рассказал нам о вашей дочери. Мне очень жаль.
Лори выглядела удивленной, но потом кивнула.
– Без неё всё совсем не так.
Её голос надломился, будто слова отражали её чувства, так чётко, так верно… Как часто Харпер думала то же самое о своих родителях. Ничто в её жизни никогда не будет таким, каким могло бы быть, если бы её родители всё ещё были с ней.
– Марк немного беспокоился, что Джек будет здесь.
– Она покачала головой.
– Не из-за той жизни, которую он вёл, а из-за того, как это может выглядеть касательно проводимого расследования. Мы поговорили об этом.
– Она сделала паузу на мгновение, и лёгких намёк на счастье отразился в её глазах, что заставило Харпера подумать, не видела ли Лори в этом разговоре своеобразный шаг вперёд к их воссоединению как пары. Она вспомнила слова Марка о том, как сильно они отдалились, и очень надеялась, что была права.
– Мы решили, что это не имеет значения. Наши сердца, наши души не могут позволить человеку, у которого нет семьи, оставаться одному в праздник, когда мы могли предотвратить это.
От этих слов у Харпер потеплело на сердце. Они также спасли её от одиночества, и она была благодарна им за это. Она снова посмотрела на фотографию Эбби, любуясь улыбкой прекрасной девушки на стене, которую ещё очень, очень сильно любили.
– Возможно, вы знаете, я потеряла родителей, когда мне было семь лет.
– Да, - сказала Лори, взяв руку Харпер в свою и крепко сжав её.
– Мне очень жаль.
Харпер грустно улыбнулась ей и кивнула.
– Мне просто интересно, может быть… - Она покачала головой, внезапно почувствовав себя глупо, когда начала облекать свои мысли в слова. Харпер показалось, что она преступает все границы дозволенного, пытаясь озвучить то, что пришло ей в голову. Безумная мысль, на которую, однако, откликалось и сердце и душа.
– Что, дорогая?
– Лори снова сжала её руку, поддерживая и приободряя, глядя на неё с надеждой в глазах.