Дикари Гора
Шрифт:
— Точно, — подтвердил он мой вывод.
Двух рабынь с повязками на глазах и со связанными за спиной руками, впихнули в комнату. Надсмотрщик, держа их за руки, подвёл к нам, и затем, по указке моего собеседника, заставил встать на колени на желтую линию, перед, до настоящего времени стоявшей первой девушкой каравана. Обе явно были напуганы. Это были Джинджер и Эвелин.
— Кому нас продали? — простонала Джинджер.
— Куда нас привели? — спросила Эвелин.
Надсмотрщик ткнул Джинджер ботинком в бок, так что она упала на пол. Потом взял Эвелин за волосы
— Простите нас, Господин, — взмолилась Джинджер.
— Простите нас, Господин, — повторила Эвелин.
Я быстро добавил Джинджер и Эвелин к каравану, используя предметы, подаваемые моим товарищем.
— Последние три из них, вместе, — посчитал надсмотрщик, — тянут на десять девять. Оставшуюся приведут через пару енов.
Я видел, как монеты перешли из рук в руки.
Маленькие запястья Джинджер и Эвелин были безжалостно стянуты верёвками.
Через пару енов, как надсмотрщик и предположил, рыжеволосую варварку ввели в помещение.
— А она — красавица, — сказал я парню в широкополой шляпе.
— Что верно, то верно, — согласился он, — но самое главное, это тип женщины, к которому она относится. Она станет великолепной рабыней.
Спотыкающуюся девушку подтащили к каравану, и грубо толкнули вниз, на колени, туда, куда указал её новый хозяин, во главу каравана. К её ужасу, ей пинком, раздвинули колени. Ей подбородок задрали вверх, и через мгновение она была пристёгнута на цепь, вместе с другими рабынями.
Я посмотрел вниз на рыжеволосую. Новый хозяин девушки поднял её волосы, показывая их мне.
— Вот это уже достаточно, чтобы заплести, — похвалил он.
— Если кто-то захочет это сделать, — поправил я. Сам я предпочитаю видеть рабынь с длинными, распущенными волосами, в крайнем случае, скрепленными, сзади, лентой или шнурком.
Он позволил волосам упасть, вниз на спину.
— Она принесла бы хорошую цену, — заметил я, — почти на любом рынке, с которым я знаком.
— А я смогу получить за неё пять, шкур желтого кайилиаука, — пояснил свои планы мужчина.
— О, нет, Господин! — внезапно угнетённо закричала Джинджер.
— Нет! Господин! — вторила ей Эвелин. — Пожалуйста, нет! Пожалуйста, нет!
Парень в широкополой шляпе наклонился, и один за другим, развязал запястья Эвелин, Джинджер и рыжеволосой красавицы, что когда-то была Миллисент Обри-Уэллс, из Пенсильвании. Джинджер и Эвелин тряслись, почти в истерике. Но все, же им хватило присутствия духа, чтобы поместить их руки ладони вниз, на бедра. Ладони рыжеволосой варварки также были помещены на бедра, но пришлось сделать это, применив силу, она пока не понимала, чего от неё хотят. Когда она левой рукой попыталась прикоснуться к своему клейму, её хозяин взял ладонь и твёрдо вернул обратно на верхнюю часть бедра.
— Да, Господин, — прошептал девушка, на английском языке. Я был рад видеть, что она оказалась достаточно умна. Конечно, свежее
Хозяин девушек, снял повязки с глаз Джинджер и Эвелин.
— О, нет! — зарыдала Джинджер.
— Нет, Нет! — всхлипнула Эвелин. — Только не это, пожалуйста! — Они разглядели, кем был тот, кому он теперь принадлежали, и похоже, это добавило им тревоги и ужаса. Все же, за момент до этого они уже почувствовали, кто их купил, и конечно заранее боялись.
И теперь их худшие страхи оказались сбывшимися. Вот только я пока не понимал их ужаса.
Он казался мне достаточно приветливым товарищем.
— Продайте нас, милостивый Господин! — просила Джинджер, заливаясь слезами.
— Пожалуйста, Господин, — следом взмолилась Эвелин, — мы — только бедные рабыни. Сжальтесь! Продайте нас другому!
— Сделайте нас девками кувшина! — молила Джинджер. — Закуйте нас! Пошлите на ферму!
— Мы — только бедные рабыни, — уже просто подвывала Эвелин. — Пожалуйста, пожалуйста, Господин, продайте нас другому! Мы просим Вас, милостливого Господина. Продайте нас другому!
— Дом Рама Сэйбара, — удивлённо сказал мужчина, — желает, чтобы Вы обе были удалены из Кайилиаука.
Несколько других девушек, как я заметил, также были напуганы и полны страха. Это же касалось и рыжеволосой. Они не понимали слов, но ужас других рабынь был им доступен. При этом ни одна из них, я не отметил не без удовлетворения, не посмели изменить свою позу. Они уже начали подозревать то, что такое рабская дисциплина на Горе.
— Господин! — плакала Джинджер.
— Пожалуйста, Господин! — вторила своей подруге Эвелин.
— В позу, — резко приказал человек в широкополой шляпе.
Немедленно, девушки выровнялись в караване, встали на колени, откинувшись на пятки, широко раскинув колени, положив руки на бедра, держа спины прямо и подняв головы. Видя это, другие девушки на цепи позади них, поспешно начали пытаться улучшить свои позы. Рыжеволосая, не могла видеть происходившего сзади, но от звука команды, и движения цепи, передающееся ей через заднее кольцо ошейника, со страхом ощущая, что там что-то происходит, также постаралась выпрямиться.
— Эти две рабыни, вторая и третья, — сказал я, указывая на Джинджер и Эвелин, — кажутся довольно обеспокоенными, обнаружив, что Ты — их хозяин.
— Да, кажется так, — согласился парень в широкополой шляпе.
— С чего это они воспринимают Тебя с таким ужасом, — полюбопытствовал я, — с гораздо большим, чем кажется необходимыми со стороны рабыни относительно её владельца?
Для рабыни естественно, конечно, воспринимать своего Господина с определенным трепетом. Она — в конце концов, домашнее животное, которое принадлежит ему, и над кем у него есть полная власть. Разумная рабыня никогда не будет преднамеренно вызывать недовольство у своего хозяина. Во-первых, это будет ей стоить слишком дорого, чтобы поступить так опрометчиво. Во-вторых, по причинам, которые иногда неясны даже для мужчин, имеющим отношение к тому, что она женщина, и как женщина, она редко желает сделать подобное.