Дикари Гора
Шрифт:
— Подождите! — закричали Макс и Кайл. — Подождите! Не бросайте нас!
— Мы умрем, если останемся здесь! — выкрикнул Макс в отчаянии. Нас связали краснокожие! Мы не можем освободиться!
Грант остановил свою кайилу.
— Оставление в прерии, для смерти от жажды, голода или хищников, это именно то, чего они заслуживают, — жёстко сказал Грант.
Я пожал плечами. Мне казалось, что решение в этом вопросе следовало принимать ему.
— Пожалуйста! — выкрикнул Макс Хобарт, печально.
— Всё же, стоит избавить
— Я не думаю, что Пыльноногие будут возражать, — поддержал я.
— Они оставили их для меня, — продолжал Грант.
— Это верно, — согласился я. — И что Ты собираешься сделать?
— Перерезать им горло.
— А, понятно.
Он возвращал свою кайилу туда, где в траве лежали двое связанных мужчин. Я последовал за ним. Он бросил мне поводья своего животного, и, вытаскивая нож из украшенных бусами ножен, соскользнул с седла на землю. Немедленно он присел около Макса Хобарта, и, оттянув голову парня за волосы левой рукой, правой поднёс лезвие к его горлу.
— Нет! — прошептал Макс, хрипло. — Нет! Не убивайте меня! Пожалуйста, не убивайте!
— Пощадите нас! — взмолился Кайл.
Грант посмотрел на меня.
— Ну, так я конечно, ничего с них не получу, — подумав сказал Грант.
— Плохая сделка с точки зрения торговца, — поддержал я, наблюдая со стороны.
— Ты думаешь, что с них можно поиметь какую-то выгоду? — спросил мой товарищ.
— Возможно, для чего-нибудь и они сгодятся.
— Они кажутся крепкими, красивыми парнями. Вполне можно, у кого-нибудь, я смог бы сторговать за них что-нибудь.
— Мне это кажется вполне вероятным, — поддержал я.
Макс Хобарт задыхаясь, зарылся лицом в траве, как только нож был убран от его горла.
Грант, вытащил из седельной сумки два ошейника. Он соединил их, с помощью карабинов, длиной цепью, и застегнул на шеях Макса и Кайла.
— Рабские ошейники! — задыхался Макс Хобарт.
— Представь себе, — сказал Грант, и посмотрел на меня. — Их запястья уже и так неплохо связаны. Позже, в лагере, мы предоставим им подходящие наручники.
Я кивал, соглашаясь.
— Вы что, собираетесь сделать нас рабами? — спросил Макс Хобарт.
— Пока, можете считать себя простыми пленными, — ответил Грант. — А вот — когда Вас купят, вот тогда Вы действительно станете рабами.
— Только не ставьте нас в свой караван, — запросил Макс.
— Я поставлю Вас в конце каравана, — не стал радовать их Грант.
— Вы, что прикуёте нас цепью позади рабынь? — ужаснулся пленник.
— Я надеюсь, Ты сознаёшь, что Вы наименее желательные из элементов в моём караване. Вот, и будете прикованы цепью в положении «последних девушек».
Макс стонал, лежа в траве.
— Уверяю мои краснокожие друзья, и мужчины и женщины, сочтут это довольно забавным.
— Пожалуйста, —
— Но не бойтесь, — успокоил Грант, — вьюками, как Вы могли бы ожидать, я вас нагружать не собираюсь.
Макс, несчастно смотрел на своего тюремщика.
— Это — женщины, у меня являются вьючными животными, они и понесут поклажу.
Макс оцепенело кивнул.
— А Вы обнаружите, что есть некоторые преимущества при хождения в конце каравана, — усмехнулся Грант. — Вы можете тогда, например, любоваться на девушек, идущих перед Вами, и несущих свои вьюки. Вот только касаться Вы их не можете, даже притом, что они — рабыни. Вы всё поняли?
— Мы понимаем, — отозвался Макс.
— Да, — сказал Кайл.
Грант осмотрелся и нашел куски каких-то рубашек, которые, валялись в траве. Он связал эти лоскуты и повязал их на бедрах Хобартов. Они с тревогой осмотрели свою новую одежду.
— Мы же не рабыни, — возмутился Макс.
— Краснокожие, довольно строго относятся к привилегии ношения бричклаута, — объяснил Грант, смотря на меня, хотя, несомненно, он говорил это, прежде всего для Хобартов.
— О? — удивился я.
— Да. Это не разрешено женщинам, даже их собственным женщинам, и уж конечно, запрещено рабам.
— Понятно, — ответил я.
Бричклаут Прерий, кстати, состоит из единственного узкого куска материи. Это может быть дублёная кожа, но нередко, и просто мягкая ткань. Она крепится поясом или шнуром. Обычно материя пропускается под пояс или шнур на спине, проходит между ног, и затем опять протягивается под поясом, но уже на животе. При прохладной погоде её часто носят с узкими брюками и рубашкой. В более теплое время года, в лагере, это обычно — единственная одежда, которую носят мужчины.
— Для раба, или пленного, ношение бричклаута могут расценить, как надменность или попытку оскорбления, — объяснял Грант, — это фатальная оплошность или неосмотрительность, обычно заканчивающаяся пытками или, скажем, просто могут забить дубинами.
— Понятно, — сказал я.
Хобарты посмотрел друг на друга. Их одежда, как и одежда рабынь, практически ничего не скрывала.
Грант перерезал ремни, что привязывали лодыжки Хобартов распорками.
— На ноги, — скомандовал он.
Они с трудом поднялись ногам, прикованные цепью друг к другу.
Грант вскочил в седло своей кайилы, и посмотрел на них сверху вниз.
— Вы — мои пленники, — заявил он, — полностью, а когда будете проданы, станете рабами. Вы будете совершенно управляемы и полностью послушны. При малейших попытках упорства или неповиновения со стороны любого из Вас, оба будут убиты. Это ясно?
— Да, — сказал Макс, несчастно.
— Да, — поддержал брата Кайл.
— Наш лагерь находится в той стороне, — указал Грант. — Пошли!
Оба Хобарта, двинулись в указанном направлении, спотыкаясь и звеня цепью сковавшей их шеи.