Дикари Ойкумены.Трилогия
Шрифт:
– «Отношения помпилианцев и их рабов – разговор отдельный и всегда болезненный. Нам, знающим из собственной истории, что рабство – это боль и насилие, кнут и плеть, трудно понять, а главное, принять ледяное равнодушие помпилианцев к своим рабам. Это не маска, не поза. Можно ли применить насилие к абсолютному подчинению? Вернее, останется ли оно насилием в таком случае?»
Он вытянул шею, вгляделся в собеседника:
– Я не утомил вас? Наш разговор вам неприятен?
– Ничуть.
– Это еще раз подтверждает мою правоту и вашу уникальность.
– Полагаю, в миссии вы сообщите о нашей противозаконной деятельности?
– И не подумаю.
– А как
– Мораль? Допустим, я сообщу инспектору Паулю Рамбайну: Афолаби продал полторы тысячи рабов за термосы и водку. Начнется разбирательство. Оно ни к чему не приведет, как миллион разбирательств до того. В итоге я не смогу вернуться к берегам Дамбадзо…
– Вы?
– Я. Все здешние царьки во главе с Афолаби, скрежеща зубами, будут жаждать моей крови. Я циник, молодой человек. Это залог выживания при работе с туземцами. Такие же циники сидят в Совете Лиги. Они прекрасно знают ваши штучки. Мелкие города на захолустных планетах остаются без населения. Пропадают корабли на звездных трассах. Ваша либурна повисает на дальней орбите, вне секторов слежения; три ботахамелеона кружат над океаном, где нет оживленных торговых путей. Случайные суда исчезают вместе с экипажем. На волнах качается яхта с пустой палубой. Дватри островка обезлюдели. Кракен? Катастрофа? Мистика?! Все давно известно, молодой человек, зафиксировано и положено под сукно. Даже то, что вы клеймите военнопленных, нарушая Панвельское соглашение, не вызывает у Лиги желания утвердить закон силой…
– Почему?
– Нельзя оставить вас без рабов. Нельзя в принципе: хоть на уровне вашей экономики, хоть на уровне вашей физиологии. Утвердить закон силой означает геноцид, войну на полное уничтожение. Помпилианцев – к ногтю, всех до единого? Учитывая военную мощь Помпилии, для Ойкумены это станет кровавой баней. Даже в случае победы Лига окажется в яме, полной гноя и мертвечины. Выкарабкаемся ли? Плюс мораль, как вы изволили мне напомнить. Гибель целой расы… Чьи плечи выдержат такую ответственность? Такой груз?! Вот Совет и закрывает глаза на подвиги абордажной пехоты. Существование Помпилии – само по себе конфликт. Но это давний, привычный конфликт для Лиги. Он грозит меньшим злом, чем радикальное решение конфликта. Ну да, расчет. Политика! Худой мир лучше доброй ссоры, и все такое…
Рядом с пяткой маркиза в землю воткнулась стрела.
VI
– Боевая тревога! Атака туземцев!
Забрало шлема – на лицо. Коммуникатор – в режим общей связи. Прицел «Универсала» – в ИКдиапазон. Полоснуть лучом по зарослям, откуда прилетела стрела. Где маркиз? Белый Страус, похоже, имел опыт поведения в стычках такого рода: шустро перебирая руками, маркиз отползал под защиту дерева. В спальнике, с ногой в лубке, выпиравшей изпод утепленной материи, Ван дер Меер казался насекомым, которое спешит вылупиться из кокона.
– Занять круговую оборону. – В голосе Крысы, звучавшем из наушников, чувствовалось напряжение. – Центр – загон с ботвой. Держать позиции. Плотный огонь на подавление…
Марк хорошо понимал, что значит: «на подавление». Не дать противнику высунуться, сделать прицельный выстрел. Не позволить сократить дистанцию, сойтись в рукопашной. Давить огнем, выжигая все, что шевелится. «Универсалы» либурнариев пластами нареза ли тьму джунглей справа и слева. Черный шоколад ночи, струйки огненного крема. Прицелы слепли, мигали, с трудом восстанавливая видимость. В окуляре мелькали сполохи ядовитой зелени. Марк бил по ним, не жалея батареи, выжигая сектор перед
Словно в подтверждение, по шлему чиркнула стрела. Другая ударила в грудь, отскочив от армированной ткани ЛБК – легкобронированного комбинезона. Не «черепаха», но стрелу, хвала космосу, держит. В ответ Марк полоснул зигзагом, задирая ствол выше обычного. Раздался отчаянный вопль, зеленая клякса рухнула откудато сверху, на лету разваливаясь надвое, превращаясь в две неравные кляксы.
Вопль послужил сигналом. Джунгли взорвались оглушительным боевым кличем.
– Стрелки на деревьях! – заорал Марк в уником.
С колена он завалил двухтрех ломбеджийцев, скачущих по веткам не хуже обезьян. Пучки тростниковых стрел туземцы держали в зубах. Легкие куцые луки совершенно не мешали воздушной акробатике. Пак, старина Пак смотрелся бы среди ночных сорвиголов как родной. Перекатившись, Марк сменил позицию. Рядом упала – нет, приземлилась очередная клякса, обретая человеческие очертания.
…Копье.
В рост человека, с широким листом наконечника.
Копье Марк видел смутно – в ИКспектре оно не излучало. Зато туземца он видел прекрасно. Тело откликнулось само: вбок и навстречу, как на тренировке, пропуская выпад мимо себя. «Универсал» повис на ремне, когда Марк обеими руками перехватил древко. Каблук армейского ботинка впечатался дикарю в живот, швырнув хрипящего врага в груду листьев. Марк выдернул копье из ослабевшей хватки, перевернул его наконечником вперед. С неожиданной легкостью острие пробило тощее извивающееся тело насквозь, пригвоздив к земле. Казалось, был убит не человек, а странная змея.
Второго копьеносца он застрелил в упор, с трех шагов.
Тьма мерцала, ворочалась. Из нее выламывались все новые кляксы. Марк повел стволом и услышал тонкий писк. «Универсал» сигнализировал, что батарея иссякла. Перезаряжать было некогда, а умирать – нельзя. Акварра, вспомнил он. Поселок на дне. Океан только и ждет, когда рухнет силовой купол.
«Alles!» – щелкнул кнут.
* * *
– Они хотели их освободить? – спросит Марк позже.
Маркиз печально улыбнется:
– Они хотели их съесть.
– Сородичей? – усомнится Марк. – Это ведь их сородичи!
– Еда, – ответит маркиз.
VII
Из новостей гиперканала «Гладиус»:
«…Те наши слушатели, кто с волнением следил за трагедией бурового поселка на Акварре, могут вздохнуть с облегчением. Жизни четырехсот двадцати трех человек, оказавшихся в ловушке на дне океана, ничто не угрожает. Энергоснабжение поселка восстановлено полностью, силовой купол обеспечен питанием в штатном режиме. Возобновлены буровые работы на всех скважинах. Сенатом Помпилии рассматривается вопрос о снятии карантина. Как сообщил корреспонденту „Гладиуса“ источник в министерстве энергетики…»
КОНТРАПУНКТ.
ГАЙ ОКТАВИАН ТУМИДУС, ИЗМЕННИК РОДИНЫ
(Пять дней тому назад)
СОНЕТ ТРАГИКА
Пора, мой друг. Разъехались кареты,
Унылый дождь висит на проводах,
Под башмаками – стылая вода,
И кончились, как на зло, сигареты.
Пора, пора. В финале оперетты
И ты и я сплясали хоть куда.
А знаешь, мне завистник передал,
Что у тебя несвежие манжеты,